Представляешь, если Артем опять угодил бы в милицию, чем это могло кончиться.
Бен представлял. Там еще те двое сидели.
— Где все-таки Артемка?
— Дома. Он мне звонил.
— Так чего ж ты мне голову морочишь? Надо было сразу сказать, а то я по пути сюда бог весть что передумал, и сам чуть не разбился! Поехали, мне надо срочно с ним переговорить.
— Во-первых, он позвонил только сейчас. Во-вторых, даже не думай с ним попытаться встретиться. Все это началось из-за тебя. А в третьих…
И тут женщину по настоящему прорвало. Кем только Бен не сделался. В лучшем случае, эгоистом, которому всегда было наплевать на сына. Как оказалось, он всю жизнь совершенно напрасно пребывал в человеческом виде, потому что был скотом и подонком. То, что его носила земля, было странным неизвестным науке феноменом.
— Никогда не женюсь! — заявил Брунов, оказывается, дети со вниманием их слушали, и все зашлись в хохоте.
Действительно смешно, он слушал поток, который мог заткнуть одним ударом. Он удивился, что подумал об этом. Действительно ли он становился скотиной, кем его обзывала Лариса, или он становился на самом деле крутым, настоящим мачо. У него было криминальное прошлое, которое не снилось иным героям боевиков, может быть действительно дать волю мужской грубости и жестокости, стать настоящим мужиком, тем «композитором», которого безуспешно ловили самые яростные псы «Кайсара», человеком, укравшим миллион у одной, как выяснилось, самой крутой фирмы в городе.
Что это, если не действительно крутизна.
Он важно вернулся к машине, но вся его важность мгновенно слетела с него, как снежная грязь с машины, загнанной в горячую мойку. На мобильнике светилась гирлянда пропущенных вызовов, и каждая тревожно мигала пурпуром "Полина!", "Полина!" Веничка обожал спорить. То и дело слушалось:
— Спорим, что я перепрыгну ту лужу! Спорим, что я перебегу дорогу в самом оживленном месте!
И перебегал и прыгал. На них возмущенно гудели автомобили, некоторые останавливались, и быстрые парни пытались догнать и наподдать.
— Ты больше так не делай, а то нас действительно побьют, — сказал Артемка, еле отдышавшись после очередного забега.
— За что? Мы ничем таким не занимаемся. Анашу не курим. Кстати, может, затянемся?
Есть у меня знакомый, — Веничка закатывается, смех у него как колокольчик, люди тоже оборачиваются, но теперь уже доброжелательно, кто это так ясно и заразительно смеется, Артем и сам был такой.
— Дай мне мяч. Давай на спор я дойду с ним до дворца спорта! Буду вести и ни разу не уроню.
