Суини и возница, покраснев от натуги, приволокли к дилижансу тело Пивного Бочонка.
– Мистер Кордова, – запыхавшись, прохрипел Суини, – мы доставили правонарушителя. Вот он здесь, слева от вас. Вы нам не поможете втащить его в карету? Он тяжелее, чем кажется на вид, но, если вы возьметесь за ноги, думаю, мы сможем его поднять. Вот, прошу сюда. Раз-два, взяли! ..
Рубен подхватил лодыжки грабителя и помог перевалить его тушу через подножку дилижанса. Суини взобрался следом, и – где волоком, а где и толчками – они устроили Пивного Бочонка в сидячем положении, прислонив его спиной к задней дверце. Уиллис тем временем связал ему ноги веревкой.
Когда Рубен наконец смог обернуться, сестры Гусси и след простыл.
– Извините, – сказал он Уиллису, – я отойду ненадолго… гм… мне нехорошо.
Рассекая траву тростью, как косой, он поспешил следом за беглянкой и обнаружил ее за первым же поворотом дороги. Всунув одну ногу в стремя, она прыгала по земле, безуспешно пытаясь перекинуть другую через круп лошади, которая упорно отступала от нее.
Едва завидев его, сестра Гусси взвилась, как ужаленная, и позабыла даже о побеге.
– Я так и знала! – завопила она, уронив поводья, и бросилась на него с кулаками. Рубен попытался продолжить игру.
– Сестра? – спросил он, слепо шаря руками по воздуху. – Это вы?
Лучше бы ему было сразу занять оборонительную позицию: она ловко воспользовалась тем, что он открылся, и нанесла сокрушительный удар правой, вложив в него всю злобу. Рубен не успел уклониться.
– Да, это я, – мрачно ответила сестра Гусси.
– Эй, какого черта? – возмутился он.
– Ты ублюдок и извращенец!
– Постой, погоди! Давай… Она замахнулась снова:
– Выродок! Стоял и смотрел, как этот китаец меня насилует!
– Как ты можешь так говорить? Я же тебя спас!
– Скотина! Трус!
Он отскочил, едва успев уклониться от меткого удара слева.
– Слушай, давай продолжим беседу в другом месте и в другое время, – предложил Рубен, ухватив испуганную лошадь за гриву.
– Это моя лошадь, я первая ее нашла. Стой! Ах ты…
Спасаясь от града сыплющихся на него ударов, Рубен вскочил в седло. Стременные ремни оказались чересчур коротки, пришлось согнуть ноги в коленях. Теперь он сам себе напоминал кузнечика, изготовившегося к прыжку. Наклонившись к сестре Гусси, Рубен протянул ей руку, чтобы помочь взобраться на лошадь, но она оттолкнула его с такими словами, за которые ее точно отлучили бы от церкви. Он выровнял лошадь и пустил ее шагом.
– Эй, погоди! Стой, черт бы тебя побрал!
