Долго не могли решить, что сыграть. Черницкий стоял за водевиль, Стригунов за драму. Наконец приняли за лучшее дать и водевиль и драму. Черницкий вытащил пук разных театральных альманахов и принялся выбирать. Водевиль нашли скоро, выбор драмы затруднил на несколько минут и самого Черницкого. Драмы были все большие, пятиактные и притом весьма неудобные для представления на домашнем театре.
– - Давать так уж давать что-нибудь новое! -- сказал важно Черницкий. -- Вот только что вышедшая в переводе драма Шекспира "Ромео и Юлия"; сыграем ее.
– - Как можно! -- перебил Зеницын. -- Она слишком трудна, сложна, длинна.
– - Ничего, я завтра же прилажу ее к нашим декорациям, костюмам…
– - Помилуй, неужли ты хочешь наложить руку на Шекспира? Грех, братец!
– - Молчи, мы из трагедии сделаем комедию, -- отвечал Черницкий шепотом. -- Прежде всего надобно подумать об обстановке драмы,-- продолжал он, обращаясь к Андрею Матвеевичу. -- Надо распределить роли и заблаговременно раздать их, чтоб успели выучить и вырепетировать. Началось чтение драмы.
– - Как вы думаете, кому из наших знакомых приличнее играть Ромео? -- спросил Черницкий, прочитав вслух первое действие.
– - Кому, кому… кто бишь у нас из молодых-то людей по соседству? Да вот хоть бы Глеб Сидорыч Бралов; хороший, очень хороший человек: голос у него такой басистый, вид мужественный, руки длинные.
– - Что вы, какой он Ромео! Отставной стряпчий, закоренелый подьячий; не спорю, что у него руки длинны, по этого еще недостаточно, чтоб играть шекспировского героя… Притом же он горбат.
– - Ну так Ардальон Петрович Горлатин, наш заседатель; человек прямой: словно аршин проглотил… Или вот Петр Иваныч Хламиденко, наш ближайший сосед; он, правда, немножко стар, зато уж большой мастер играть.
– - По годится. Он вечно в каком-то веселом расположении духа, как будто немножко хмелен от природы, а тут нужен характер мрачный, глубокий. Мы ему найдем другую роль. Без него также нельзя. Хламиденко человек удивительный, -- прибавил Черницкий, обращаясь к Зеницыну, -- я тебя с ним познакомлю. Несмотря на то что я беспрестанно смеюсь над ним, мы живем дружно, душа в душу. Я на него много надеюсь в отношении нашего спектакля. Но кому же дать роль Ромео? Разве Пырзикову, нашему исправнику?.. Он человек довольно неглупый, хоть и простой. Пишите же: действующие лица; Ромео -- господин Пырзиков.
– - Позвольте,-- перебил Андрей Матвеевич,-- я вспомнил одно не совсем приятное обстоятельство. Не спорю, Роман Макарович человек хороший, дай бог побольше таких людей нашей губернии. Но… мы все существа слабые: у Пырзикова есть привычка выпивать по рюмке ерофеичу через каждые полчаса. Что, если ему придется дольше получаса быть на сцене: ведь не стерпит, сердечный…
