А Ольга Лоуэлл? Каким образом она попала в Крайстчерч и что делала во время войны?
За поворотом дороги показались серые стены Касл-Хоума; с моря дул сильный ветер, он гнал тяжелые темные тучи, которые, вероятно, сгустились еще где-то в необозримых далях Атлантического океана. Накрапывал дождь. Громадный каменный дом, казалось, скрывал в себе новые опасности и зловещие тайны, и Джун стало как-то не по себе, когда она подумала, что ей нужно сейчас идти в этот дом.
Когда миссис Порджес открыла дверь, Джун первым делом поинтересовалась, где Чэд: у себя в комнате или на кухне — Чэд часто сиживал на кухне и охотно болтал со старой дамой.
Но миссис Порджес ответила, что Чэда, к сожалению, нет дома, он уехал с инспектором Абернати в его машине выяснить целый ряд важных обстоятельств, ибо архивариуса Лайнора до сих пор еще не могли разыскать.
Джун лишь кивнула головой. Она была так подавлена, что даже отказалась от обеда, который предложила ей старая дама. А на обед была тушеная баранина с зеленым горошком — блюдо, обычно приводившее Джун в восторг.
Начался сильный дождь, и уже в четыре часа Джун, решившая что-нибудь почитать, была вынуждена включить свет.
В камине играли язычки пламени; большое кожаное кресло, в которое она села, было удобным; чай, принесенный миссис Порджес, — свежим и ароматным, и тем не менее ей не читалось.
Она опустила книгу на колени и отсутствующим взглядом скользнула по предметам, находящимся в холле: стенной книжный шкаф, высокий и узкий; заново отремонтированная дубовая лестница; чучело белого медведя, в пасти которого поблескивали острые белые зубы. Потом снова вспомнилась фотография леди Уорренгтон, и против воли она перевела взгляд на стену, на светлый прямоугольник над камином — след висевшего здесь портрета миссис Шекли. Джун терпеть не могла этот портрет и два дня назад попросила миссис Порджес снять его. И вот теперь он всплыл перед ее глазами так отчетливо, словно все еще висел на прежнем месте. Джун ясно представила себе пронзительный взгляд темных глаз, плотно сжатые узкие губы с едва уловимой улыбкой. На тонкой шее — ожерелье с четырьмя необычайно крупными бриллиантами.
Миссис Мэриел, несомненно, погибла из-за того, что разузнала тайну, связанную с этой богатой и чудаковатой седой старухой, — в этом Джун больше не сомневалась. Но в чем заключалась тайна?.. Наверно, миссис Шекли тоже вот так же сидела перед камином, бездумно наблюдая за языками пламени. Или при этом она о чем-нибудь думала?..
