— Вас устроит, если я зайду за вами попозже, скажем, часов в восемь, и мы отправимся ко мне? — предложил Чэд.
Старик подумал и согласился.
Ровно в восемь вечера Чэд снова появился в архиве и, как было договорено, поехал вместе с Лайнором в Касл-Хоум. Когда они добрались до дома, уже совсем стемнело.
Джун сидела в холле и читала. Миссис Порджес возилась на кухне со своими горшками. Чэд представил архивариусу свою невесту и, указав ему на кресло, принес кое-что выпить.
Хотя Дэвид Лайнор не произнес еще ни слова, но по лицу его было видно, что он чувствует себя не очень надежно в большом и сумрачном холле. Несколько раз на его лице появлялось напряженное выражение, словно он к чему-то прислушивался, а шорох в саду заставил его вздрогнуть.
— Ну, так кто такая эта Мэриел? — Чэд решил начать разговор, но в этот момент произошло нечто непредвиденное.
Во всем доме погас свет.
— Должно быть, перегорели пробки, — предположил Чэд. — Сейчас все будет в порядке.
Джун зажгла несколько свечей и, взяв в руки подсвечник, проводила Чэда в переднюю, где миссис Порджес уже открывала ящичек с пробкамй.
Но пробки оказались в полном порядке. Причину следовало искать в другом месте: или в проводке, или снаружи, на линии.
— Здесь я бессилен, придется завтра вызвать электрика, — решил Чэд и вернулся вместе с Джун обратно в холл.
Ha. них повеяло прохладой. Одна из дверей террасы, выходящая в сад, была распахнута настежь. Кресло, в котором сидел Дэвид Лайнор, оказалось пустым.
Архивариус бесследно исчез.
Чэд бросился в сад и несколько раз окликнул Лайнора, но тщетно. Тогда, не теряя времени даром, сел в машину и отправился в город. По дороге он не встретил ни одной живой души.
Прождав добрый час Дэвида Лайнора в его квартире, Чэд отправился к Джорджу Абернати и рассказал ему о загадочном исчезновении старика.
— Должно быть, он просто испугался, — согласился Джордж с предположениями Чэда.
— Хорошо, но где же он в таком случае?
— Это мы выясним завтра, когда он появится на работе, — уверенно заявил Джордж.
Тем не менее, когда Чэд возвратился в Касл-Хоум, его не покинули недобрые предчувствия.
Миссис Порджес, открывшая ему дверь и сделавшая, как обычно, свой реверанс, сказала, что его уже добрых два часа ожидает господин Хаббард и что сейчас он сидит в холле вместе с Джун.
Чэд всегда считал, что ревность — это лишь свидетельство слабости характера, и предоставлял Джун полную свободу. Иначе он и поступить не мог. Джун была самостоятельным человеком и жила своей собственной жизнью. И Чэд никогда не надоедал ей вопросами, что она делала или с кем проводила время.
