Девушка засмеялась.
— Капризный ворчун — удачное выражение, но тем не менее наш дорогой Дэвид (пусть он даже изрыгает пламя, когда женщина переступает порог его покрытого пылью логова), наш дорогой Дэвид — один из самых милых людей, которых я когда-либо знала. Только такого и можно полюбить. Он очень смешной…
Дэвид Лайнор сидел за письменным столом, освещенным зеленой лампой. Чэд увидел только его гладкую лысину, которая блестела, словно покрытая лаком, да необычайно крупных размеров нос, красный цвет которого не мог перебить даже зеленый свет.
Чэд кашлянул, но человек за письменным столом не обратил на него ни малейшего внимания. Держав руках огромные блестящие ножницы и кисточку, он что-то колдовал над кипой газетных вырезок.
— Меня ни для кого нет, — заявил он, не поднимая глаз. А потом прокомментировал свое заявление, — с ума можно сойти! Ни на минуту не оставляют в покое, словно газетный архив — это почтовое отделение, куда всяк может завернуть в любое время. Что вам нужно, Элиза?
— Я — не Элиза, — скромно сообщил Чэд.
— Вот как! — сказал Лайнор, ни чуточки не смущаясь, и добавил поучительным тоном, — эти молодые гусыни мешают мне работать. Они приходят сюда или потрепать языком, или посоветоваться со мной относительно своих сердечных дел. С какой бы радостью я втянул их всех вместе с пылью в свой пылесос! Вот тогда бы я наконец зажил спокойно!
Чэд придвинул к себе ногой стул и уселся, подумав при этом, что молва часто бывает несправедлива к людям…
— Миссис Порджес, бывшая домоправительница миссис Шекли, дом которой я снимаю в настоящее время, — начал Чэд, — сказала мне, что в вашем мозгу, как на фотографии, запечатлены все события и факты, касающиеся Крайстчерча. И что если я хочу получить кое-какую информацию, представляющую для меня важность, то должен обратиться именно к вам.
— Валяйте, выкладывайте, в чем дело, даю вам на это пять минут, — Лайнор вытащил карманные часы огромных размеров и положил их перед собой на столе.
— Речь идет о пасторе Стерджене, — продолжал Чэд, внимательно наблюдая за архивариусом, чтобы увидеть, как тот будет реагировать на этот пробный камень. Старый господин среагировал именно так, как и предсказывала миссис Порджес.
— Все пасторы англиканской церкви, по крайней мере, такие, как этот Стерджен, — паразиты, абсолютно бесполезные для общества создания, и если вы хотели услышать о нем что-нибудь хорошее, то попали не по адресу. Но собственно говоря, кто вы, черт вас возьми?! И какое вам дело до этого старого продажного шарлатана? — проворчал архивариус и добавил с улыбкой, — я могу позволить себе такие взрывы, меня уже восемь раз штрафовали за оскорбления этого осла в рясе, а так как я — состоятельный человек и работаю только для удовольствия, то лишний штраф меня ни капельки не пугает.
