— Садитесь! — приказал Чэд. — Я должен задать вам несколько вопросов.
— Неужели бедная миссис Шекли снова вас побеспокоила?
Чэд, почта уверенный, что она над ним смеется, свирепо зарычал:
— Да сядьте же вы, наконец! Может быть, сидя вы сможете более обдуманно отвечать на мои вопросы.
То ли продолжая играть, то ли действительно напуганная грубостью Чэда, миссис Порджес, подавив вздох, села на стул и посмотрела на Чэда невинными круглыми глазами.
— Что же случилось, сэр? — прошептала она.
— Сейчас задаю вопросы я, а не вы! — обрезал Чэд. — Почему при первой нашей встрече вы назвали миссис Шекли злой и мерзкой личностью?
— Хорошо, сэр. Я скажу вам всю правду, чистую правду. Да поможет мне бог! Мне и самой не по себе с тех пор, как моего бедного кота зарыли в землю. Это был такой милый привязчивый зверек. — Миссис Порджес коснулась платком своих глаз.
— Радуйтесь, что только он лежит в земле! — прошипел Чэд. — Ну, а теперь выкладывайте всю вашу чистую правду!..
— Я солгала вам, сэр, и сознаюсь в этом с раскаянием, но я сделала это лишь для того, чтобы помочь бедным людям в Крайстчерче, которые раньше постоянно приходили к миссис Шекли. Ах, сэр, вы наверняка не знаете, как тяжело бывает одинокой женщине с четырьмя детьми, если у нее дымит печь и ни одна душа не желает ей помочь.
— Уж не миссис ли Мерчисон — бедная женщина с четырьмя детьми? — продолжал свой штурм Чэд.
— Нет, нет, сэр, у нее только трое детишек, но зато последняя буря сорвала с ее дома половину крыши, и теперь вода льет во все дыры, и бедные ребятишки уже неделю бегают с насморком. Разве это справедливо, сэр? — и прежде, чем Чэд успел ответить, она предложила ласковым голосом приготовить что-нибудь на ужин: тогда и беседа потечет непринужденнее.
— Я не собираюсь с вами беседовать, тем более — непринужденно! — отрезал Чэд. — Я хочу знать, какую все-таки роль играла в Крайстчерче покойная миссис Шекли и почему кто-то все время пытается спровадить меня на тот свет, используя то бритву, то яд, то керосин.
— Керосин? — миссис Порджес удивилась. А потом даже не сказала, а словно прощебетала, точь-в-точь как птичка в саду, — вы имеете в виду ту канистру, что стоит в подвале?
— Уж не хотите ли вы сказать, что она была там и раньше и что у меня нет глаз?
— Ах, знаете, сэр, человек иногда бывает в таком смятении, что может и метлу принять за громилу, а громилу — за метлу.
Она поднялась и вышла в кухню.
Чэду ничего другого не оставалось, как последовать за ней. Пока миссис Порджес ставила воду, он огляделся. Большая плита была выложена белым кафелем, в центре кухни стояли стол и несколько стульев. Над столом висела медная лампа, излучавшая мягкий свет.
