Сара помедлила, не зная, на что решиться. Преданность ее сына дружбе с Алексом приводила ее в замешательство. Они сблизились в самом начале лета, но ведь это было так давно! Обычно детская память коротка, привязанности меняются с легкостью, но дружбе с Алексом он неизменно оставался верен,
Может быть, это ее рук дело? Что, если Майкл почувствовал в ее поступках нечто, такое, чего не замечала она сама? Одна лишь мысль об этом привела ее в ужас. И в то же время… разве она могла отказать ему теперь? Это было бы жестоко – лишить сына такой простой радости.
– Хорошо, – нерешительно проговорила Сара, – можешь написать ему, если хочешь.
Но она от души надеялась, что он забудет.
– Здесь внизу холодно, милый, к тому же тебе непременно нужно переодеться и умыться перед полдником.
И они оба поднялись на ноги.
– А папа будет с нами полдничать?
До чего же невыносимым показался ей страх, явственно прозвучавший в голосе Майкла! Завтраки, обеды и ужины в последнее время превратились в тяжкое испытание. Всякий раз, оказавшись за общим столом, Бен начинал рычать и огрызаться на нее, на сына, даже на Ташу.
– Нет, – внезапно решила Сара. – Мы с тобой сегодня поедим в городе.
– Правда? А где?
– М-м-м… У Флейшмана?
В ответ послышался радостный визг.
– А потом мы пойдем на Юнион-Сквер, послушаем уличных ораторов и пороемся в книгах у Брентано.
– Здорово!
– А по дороге домой, если не слишком устанем, мы, возможно, заглянем к Хайлеру.
Сара знала, что это непростительное баловство, но ей уже было все равно. Любой ценой она хотела вновь услышать смех сына.
Однако при упоминании о его любимой кондитерской чумазая физиономия Майкла вдруг стала серьезной.
– Мамочка, ты не должна… ну ты знаешь… не надо так беспокоиться обо мне. Со мной все в порядке.
Сара попыталась рассмеяться, но, к счастью, смех застрял у нее в горле, не успев превратиться в рыдание. Наклонившись к сыну, она крепко обняла его.
– Я знаю, что с тобой все в порядке! – прошептала она с неистовой убежденностью.
Какое счастье – сжимать в объятиях это хрупкое, маленькое тельце…
Майкл прижался вымазанным в угле личиком к ее шее, с шумом втянул в себя воздух – ему нравились ее духи – и, как настоящий ценитель, промычал: «М-м-м…» Сара держала его, пока он не заерзал и не высвободился, вдруг вспомнив, что ему уже, слава богу, стукнуло семь и он слишком взрослый для таких проявлений нежности.
– Я назвал свой новый военный корабль «Непобедимый», – с важностью сообщил Майкл, взбегая впереди нее по ступенькам. – Мама?
