– Я не хочу подниматься наверх.
Тяжело вздохнув и не обращая внимания на шесть рядов белой тесьмы, украшавшей подол ее красной поплиновой юбки, Сара опустилась рядом с сыном на грязный цементный пол.
– Ты же знаешь, папа на тебя не сердится. – Молчание.
– Думаешь, он сердится на тебя?
– Я не знаю.
– Можешь не сомневаться.
– Тогда почему он такой сердитый?
– Он недоволен тем, как идут дела у него на работе, Вот и все. А когда он сердится, он начинает кричать. Так уж устроены некоторые люди.
– Ты никогда не кричишь.
– Нет, почему же, со мной тоже всякое бывает.
– Почти никогда. Только в тот раз в Ньюпорте, когда я взял лягушку к себе в постель, чтобы она могла поспать, потому что на дворе дождь шел. Вот тогда ты тоже закричала. Помнишь?
– Еще как!
Майкл привалился головой к ее плечу.
– Мне это не нравится, мамочка, – признался он. – Не люблю слушать, как люди кричат.
– Я знаю. Но ты должен помнить, что ты тут ни при чем. Ты ни в чем не виноват, никто на тебя не сердится. Папочка сердится не на людей, а на то, как идут дела, понимаешь? Он тебя любит.
Сара так часто ему об этом говорила, что уже и счет потеряла, но только сейчас, глядя в его несчастное, осунувшееся личико, она впервые прочла в его глазах недоверие и похолодела. Ей вспомнилось, как он рассказал ей несколько дней назад – причем в его голосе слышался настоящий трепет, – что папа Чарли О’Ши брал сына на руки и целовал его каждый вечер, возвращаясь с работы. «Я сам это видел, мама», – повторил Майкл, не в силах оправиться от изумления.
– Это Ньюпорт? – спросила Сара, подтянув к себе рисунок и незаметно вытирая слезы со своей собственной щеки о волосы Майкла.
– Да. Это ты, и я, и мистер Макуэйд.
Она была так потрясена, что даже не сразу смогла заговорить. Острое чувство вины пронзило ее: ведь она знала, необъяснимым образом понимала, что это по ее милости главой счастливого семейства на рисунке Майкла оказался ее любовник, а не ее муж.
– Почему он нас больше не навещает?
– Потому что он в Ньюпорте. Он все еще строит для нас дом.
– А он все еще наш друг?
– Конечно!
– Можно мне написать ему письмо? Я для него кое-что сделал, да так и не отдал.
– Что это?
– Это секрет.
– Вот как?
– Не старайся угадать, ладно?
– Ладно.
Честная сделка: всякий раз, как у него появлялся какой-нибудь секрет, Сара всегда разгадывала, в чем он состоит, потому что Майкл не мог удержаться от весьма прозрачных намеков.
– Можно мне ему написать, мамочка? – снова спросил Майкл.
