– Сара…
Он прижал ее стиснутые руки к своей груди. Ее печаль привела его в отчаяние.
– О! Извините.
Сара отдернула руки и поспешно отступила назад, подальше от него. У подножия лестницы, застыв неподвижно, как статуя, прямо посредине между изрыгающими огонь змеиными глотками, стояла Наташа. Что выражает загадочный взгляд ее непроницаемо черных цыганских глаз, понять было невозможно.
– Мистер Макуэйд, не так ли? Как это мило. Рада видеть вас снова.
Алексу хотелось дать легкомысленный, любезный, ни к чему не обязывающий ответ, чтобы хоть как-то разрядить обстановку мучительного замешательства, но никак не мог вспомнить иностранную фамилию этой чертовой девки и ограничился тем, что отвесил ей поклон, что-то невнятно бормоча себе под нос. Она с медлительной важностью наклонила голову в ответ и неторопливо удалилась по скудно освещенному коридору в гостиную.
Сара тотчас же повернулась к нему спиной и отошла в другой конец холла. В зеркале у нее над головой Алекс увидел отражение ее лица, ставшего смертельно бледным. Он подошел к ней, но прикоснуться не посмел: именно прикосновение привело к только что разразившейся катастрофе.
– Сара? Сара, прости меня, это я во всем виноват. Что все это значит? Что теперь будет?
Она резко повернулась. Пятна краски выступили на ее бледных щеках подобно следам от пощечин.
– Я не знаю! Ведь ничего же не было! О Алекс, ради всего святого, уходи.
Он покорно повернулся, собираясь уходить, но Сара схватила его за руку.
– Прости, я сама не знаю, что говорю!
– Что теперь будет? – повторил Алекс. – Она ведь ничего не скажет, верно? Она… не расскажет Бену?
– Нет… нет. Да и что она могла бы сказать? Рассказывать нечего.
– С тобой ничего не случится?
– Нет, конечно.
Алекс скрипнул зубами в бессильной злости.
– Я могу отложить свою поездку. Мне вовсе не обязательно…
– Не говори глупости. Разумеется, ты должен ехать! – Привычная маска самообладания опустилась на лицо Сары с такой легкостью, что Алексу захотелось встряхнуть ее хорошенько.
– Позволь мне тебе написать.
– Нет.
– Сара…
– Нет, и мы больше не сможем увидеться. А теперь тебе лучше уйти. Алекс, неужели ты не понимаешь?
– Сара, это не…
– Прошу тебя, если я хоть чуточку тебе дорога…
– Ну хорошо.
Все равно говорить больше было не о чем. Алекс открыл дверь, но, обернувшись, увидел, что маска соскользнула: на один мимолетный миг во взгляде Сары ему открылась вся ее отчаянная и безнадежная нежность. На этот раз (такого с ним раньше не бывало) он сказал именно то, что думал, и притом в тот самый момент, когда мысль пришла ему в голову:
