Все сходилось: услужливый мозг работал с энтузиазмом над реконструкцией образа, иронизируя над мелкими несоответствиями и вспоминая с какой-то даже излишней угодливостью совершенно ненужные подробности вроде того, что у нее оказался бритый лобок, колючий, как ежик.
— Ты совсем не изменился, — сказала Рая.
— Ты тоже, — вернул он вместо извинения за то, что ни разу не делал попытки увидеться с нею. Наконец, можно было прощаться и уходить, не ломая голову над тем, с кем это он встретился. Ну, конечно, на нее произвело впечатление то, что увидела его по телевизору, — вот и бросилась… Только врожденная деликатность мешала Борису Собакину немедля откланяться.
— Разве что раздался в плечах, — добавила Рая.
— Это произошло само собой, — сказал Борис Собакин. — Я не прикладывал никаких усилий.
«Что она смотрит на меня с надрывом нежности? Сумасшедшая! Чего ей от меня нужно?» — поежился он.
— Я скучала по тебе… очень долго, — выдала Рая, заглядывая ему в глаза. Бориса Собакина затошнило. Он с тоской посмотрел в сторону платформы на анфиладу арок, по металлическим желобкам которых он запускал в детстве монетки, и это называлось (в те далекие времена увлечения космосом): «выводить на орбиту». Дежурная по станции, которая когда-то гоняла его за эти «запуски» и которая так приварилась в его сознании к станции, что, однажды столкнувшись с ней в овощном магазине, он не поверил своим глазам: она могла существовать только на платформе! — подняв жезл, отправляя свой миллионный состав; любопытно, что она обладала способностью седеть…
— Ты знаешь, сколько вагонов в поезде метро? — спросил он Раю суровым тоном.
— А что? — растерялась она.
— Представляешь себе, люди каждый день ездят в метро и даже не знают, сколько вагонов… Ведь это странно, правда?
Она была вконец сбита с толку.
— Ты по-прежнему там же работаешь? — помолчав, спросил он.
— Нет, — ответила Рая. — Я работаю теперь в журнале. В военно-патриотическом, — уточнила она.
— В буфете? — внутренне усмехнулся он.
— Почему в буфете? — удивилась она. — В машбюро.
— Вот как? Значит, переквалифицировалась?.. Скоро главным редактором станешь.
— Ты все шутишь… — догадалась Рая. — А с прошлой работы я уволилась. Вернее, меня выгнали. Это была целая история…
«Проворовалась…» — меланхолически решил Борис Собакин.
— Сколько мы с тобой не виделись? Лет десять… — сказала Рая.
— Бог с тобой, десять! — засмеялся Борис Собакин. — Не преувеличивай. Самое большое — пять.
