».
Фандорин кивнул.
— Подполковник, немедленно зашифровать и отправить Криденеру по телеграфу, — приказал Мизинов.
Казанзаки почтительно взял листок и, звеня шпорами, побежал исполнять.
— Так стало быть, можете служить? — спросил генерал.
Эраст Петрович поморщился:
— Лаврентий Аркадьевич, ведь я, кажется, д-долг исполнил, про турецкий фланговый маневр сообщил. А воевать с бедной Турцией, которая и без наших доблестных усилий благополучно развалилась бы, — увольте.
— Не уволю, милостивым государь, не уволю! — засердился Мизинов. — Если для вас патриотизм — пустой звук, то позволю себе напомнить, что вы, господин титулярный советник, не в отставке, а всего лишь в бессрочном отпуску, и, хоть числитесь по дипломатическому ведомству, служите по-прежнему у меня, в Третьем отделении!
Варя слабо ахнула. Фандорин, которого она считала порядочным человеком, — полицейский агент? А еще Печорина из себя разыгрывает! Интересная бледность, томный взор, благородная седина. Вот и доверяй после этого людям.
— Ваше в-высокопревосходительство, — тихо сказал Эраст Петрович, видно, и не подозревая, что безвозвратно погиб в Вариных глазах, — я служу не вам, а России. И в войне, которая для России бесполезна и даже губительна, участвовать не желаю.
— А насчет войны не вам решать и не мне. Решает государь император, — отрезал Мизинов.
Повисла неловкая пауза. Когда шеф жандармов снова заговорил, голос его звучал уже совсем по-другому.
— Эраст Петрович, голубчик, — проникновенно начал он. — Ведь сотни тысяч русских людей жизнью рискуют, страна под военной тяжестью в три погибели согнулась… У меня дурное предчувствие. Что-то уж больно все гладко идет. Боюсь, добром не кончится…
Когда ответа не последовало, генерал устало потер глаза и признался:
— Трудно мне, Фандорин, очень трудно. Кругом бестолковщина, бордель. Работников не хватает, особенно дельных. Я ведь не рутину на вас навесить хочу. Есть у меня задачка не из простых, в самый раз для вас.
Тут Эраст Петрович вопросительно наклонил голову, и генерал вкрадчиво произнес:
— Анвара-эфенди помните? Секретарь султана Абдул-Гамида. Ну, тот, что слегка промелькнул в деле «Азазеля»?
Эраст Петрович едва заметно вздрогнул, но промолчал.
Мизинов хмыкнул:
— Ведь этот идиот Казанзаки вас за него принял, ей-богу. Имеем сведения, что сей интересный турок лично возглавляет секретную операцию против наших войск. Господин отчаянный, с авантюрной жилкой. Вполне может собственной персоной в нашем расположении объявиться, с него станется. Как, любопытно?
