Я шел долго, с трудом переставляя ноги, весь в поту, но так и не видел походной кухни. Наконец я вышел на какую-то тропинку, но она была мне не знакома. Здесь я никогда не был. Я понял, что заблудился, тем более что сумерки погружали всю эту белую пустошь в голубовато-серую и чернильную тьму. Мне надо было срочно выходить на дорогу, чтобы не опоздать к раздаче пищи, и тут я внезапно увидел деревья, совсем рядом со мной показалась низкая роща. Это не была роща сказок, как мы ее называли, и ни лесная поляна, которые я хорошо знал. Теперь мне следовало бежать между оврагами, чтобы снова вернуться к нейтральной полосе.
Я испугался. Моя прогулка оказалась совсем небезопасной. Снег быстро стер мои следы, все вокруг расплывалось в какой-то серой дымке. Я больше не знал, куда идти. В ушах звенело.
Все же мне удалось найти дорогу, и я пошел по ней. Но никакой колеи или санного следа на ней не было. Опять показался какой-то лес, а поблизости затарахтели русские пулеметы. Пули засвистели рядом со мной. Я бросился на землю и снял пистолет с предохранителя. Стрельба прекратилась. Я отполз назад, поднялся и пошел по дороге в обратном направлении, натолкнувшись на подбитый бронетранспортер. Потом увидел еще несколько таких машин. Но нигде не было видно даже следов сожженных деревень: ни Табакова, ни Пондарева. Все мои поиски не приводили ни к чему. Я бежал по кругу, останавливался, с трудом переводя дыхание, беспомощно, замирая от страха перед ночью и неизвестностью, двигался дальше. Метель не ослабевала.
Я понял, что дальнейшие мои поиски бессмысленны, залез в разбитый бронетранспортер, закурил сигарету и решил ожидать конца метели или рассвета. Какое-то безразличие охватило меня, и я заснул. Проснувшись после полуночи, вышел наружу и стоял, дрожа от холода и покачираясь. Снег покрыл все вокруг. Но тут я обнаружил телефонный провод и пошел по линии. Так дошел до оврагов и быстро вышел на дорогу, ведущую в наш бункер. Таким образом, мне удалось избежать опасности. Я разжег костер, вытащил из кармана кусок черствого хлеба, пожевал и улегся спать. Проходили часы, но я так и не смог заснуть. Завывание метели все еще раздавалось в моих ушах, и я был рад начавшемуся новому дню.
Я проснулся весь заметенный снегом. Раннее утро едва осветило землю. Целый сугроб снега похоронил меня под собой, и только друзья сумели найти меня ранним утром и откопать. Мирная сказочная роща оказалась совсем рядом, кругом возвышались знакомые холмы, одетые в белые одежды, зеленые ели, покрытые снегом, наш бункер и окопы. Никаких следов не было на девственном снегу. И все же демоны этого ландшафта посетили меня, наполнили душу ледяным молчанием и фатализмом, который позволил мне выжить, как выживает зимой трава и кусты. Но, вероятно, они относились снисходительно к участи людей, чтобы они могли вынести нечеловеческие муки. Я продолжал свою жизнь отшельника. Ночью, когда не спал, прислушивался к скрипу снега от чьих-то шагов. Услышав русскую речь, вставал и брал винтовку на изготовку. Однако разведчики проходили мимо, не обращая внимания на заснеженную плащ-палатку, закрывавшую вход.
