Гордые женщины и сильные мужчины Украины, такие, как казаки на Дону, любили свою землю так же, как калмыки и татары у себя дома. Земля кормила их; они плоть от плоти принадлежали ей. Но не большим городам, где они жили в смятении душ и не находили никакого покоя среди рабов и тиранов, убийц и святых, глупцов и пророков. Таким образом, они так никогда и не слились с массой городских жителей и жили в городе как в бесконечном сне. Анархист в своем презрении, нигилист в насмешке и ненависти жили наряду с неповоротливым крестьянином и подчиненным рабочим. Брат покорного и верующего стал фанатичным разрушителем церквей, пессимисты и фаталисты критиковали и презирали соседа. Как менялся климат, так изменялся и народ.
Таким образом, я рисовал себе в этой поездке общую картину России, часто вымышленную, составленную из мечтаний и беглых воззрений, исходящих более из моего литературного опыта, чем из действительности.
Мы на Западе воспринимали этих людей чисто абстрактно, как и их государство. Столетиями разделяли нас наши и их будни, души и стремления. Путешественник привозил домой только плоды, которые он собирал на чужбине. Он ощущал в России безграничную, непостижимую, подавляющую душу силу этой земли. Для него это была страна полумрака. Мы боялись заглянуть за границы государства и наблюдали за ним только как иностранцы, задавая себе массу вопросов, не понимая, как вообще сохранилась такая демоническая и отсталая страна. Для нас она была загадкой, и, возвращаясь домой, мы со своими сомнениями интерпретировали ее по-своему. Наши впечатления не были правдивыми и не имели смысла. Пытаясь объяснить Россию, мы произносили тысячу слов, но в итоге так и не раскрыли ее сущность. Только уроки войны и пережитые в ее ходе страдания открыли нам глаза и делали наши впечатления об этой стране более правдивыми.
Вероятно, мы имели право, воспринимать русских людей в адвенте, не понимая их души. Мы мечтали о наступлении новой эпохи, о том, что в новом столетии молодежь будет расти сытой и довольной. Глядя на звезды, озера и реки, думая о будущем, мы как бы смирялись со своей судьбой. Пережив страшную зиму в России, которая стала для нас Голгофой, мы убедились, что русский человек, как и все другие люди, свято соблюдает скорбный день распятия Иисуса Христа — Страстную пятницу. Это облегчало нам жизнь на войне. Кроме того, мы знали, что после окончания этой войны черная и желтая земля, глина и песок, гумус и болото снова превратятся в зеленую, цветущую долину. Однако люди там по-прежнему будут для нас чужими. Душа, отдохнув на природе, снова становилась пустой, и на передний план выходила нужда и необходимость зарабатывать себе на жизнь. И в конце пути уже не было видно ничего нового.
