— Чтобы ты передумал!
Он презрительно хмыкнул и, запустив руку в вырез моего платья, стал гладить мне соски.
— У тебя красивая грудь.
Я закрыла глаза, пытаясь получить удовольствие от его прикосновений, но поцелуя явно недоставало. Словно меня ласкал робот. Может, он изменит отношение к поцелуям, если я смогу посильнее разогреть его? Я положила ладонь на пенис Ника и стала его поглаживать. Это произвело некоторый эффект. Мы продолжали без энтузиазма ласкать друг друга: я, обхватив пальцами его член, а он, запустив руку мне под платье, все так же отворачивая лицо. Наконец Ник отстранился от меня со словами:
— Я устал. Мне надо поспать. Отправляйся домой, милая.
И это все? Похавать и полапать? Ни тебе свечей, ни любви, ни городских сплетен о знаменитостях? Никаких откровений по поводу глубоко запрятанной ненависти к себе и нестабильности как оборотной стороны славы? Не сказать даже: «Спасибо, что привезла еду!» Вечер разочаровал меня во всех отношениях. Но, по крайней мере, я ощутила свою силу во время телефонного разговора с Ником. Я завела его — и одним только звуком собственного голоса. Я не прочь бы это повторить. Мне хотелось, чтобы мужики кончали при одном взгляде на меня.
Поднявшись, я надела пальто, и мы направились к двери.
— Большое спасибо, что принял меня. Ник, — сказала я. — Я отлично провела время.
— Не за что.
— До чего же жаль, что тебе пора спать, — медленно произнесла я.
— А что такое?
— Столько еще осталось вещей, которые мне бы хотелось сделать с тобой…
— Например? — спросил он, сощурив глаза.
— Знаешь, с моей стороны было большой ошибкой надеть сегодня это платье. Зря я не надела платье-халатик медсестры.
— Медсестры?
Из распахнувшегося халата виднелся его слегка возбужденный пенис.
— Угу. Оно такое коротенькое, что едва прикрывает зад. — Ник распахнул халат и принялся поглаживать себя рукой, склонив голову и приблизившись ухом к моему рту. — Мне надо было надеть к нему белые чулки, белый пояс с подвязками — и никаких трусиков. — Теперь он безо всякого стыда открыто мастурбировал. — Ты мог бы согнуть меня пополам, ухватить за бедра и войти в меня стоя, как сейчас. Я бы таяла от вожделения и стала для тебя такой желанной, такой близкой, Ник. Ах, до чего же неудачно получилось…
— Можно мне кончить на твое платье?
— Нет! Оно стоит тридцать пять долларов!
— Тогда я тебя больше не задерживаю. Запахнув халат, он открыл дверь, а потом запер ее за мной.
Утром я позвонила Саре.
