Открыв аптечку. Ник достал «рогаин» и выдавил несколько капель себе на лысину.
— Помогает тебе эта штука? — поинтересовалась я.
— Волосы не отрастают, но процесс затормаживается.
— А не опасаешься побочного эффекта? Я слыхала, это вредно для сердца.
— Восемь лет я кололся героином, детка. Так что это для меня — игрушки.
Неожиданно мысль о том, чтобы переспать с ним, потеряла свою привлекательность.
Ник скользнул в ванну, а я опустилась рядом на колени, наблюдая, как он намыливается.
— У тебя пенис как у маленького мальчика, — заметила я.
— В каком смысле? — спросил он, поворачиваясь ко мне со свирепым выражением лица.
— Ну, такой вертлявый и хорошенький. Как у мальчика. Я вовсе не имела в виду, что он маленький. Вовсе нет. Просто я хотела сказать, что это говорит о мальчишеских… чертах характера.
— Ты что, видела много мальчишеских пиписок? — прорычал Ник.
— Да нет же. М-м, я, пожалуй, поеду за едой.
— Там, на кухне, найдешь сто долларов и ключи. Запри за собой дверь на ключ. Я совсем не хочу, чтобы меня зарубили топором.
— Не думаю, что в Трибеке околачивается много убийц с топорами.
— Надеюсь, что нет, но если найдется хоть один, то бьюсь об заклад, что я в его списке — первый.
Когда я вернулась из ресторана, Ник все еще был в ванне.
— Разложи еду по тарелкам! — гаркнул он. — Сейчас вылезу!
Я расставляла тарелки на кофейном столике, когда он вышел из ванной в белом махровом халате. Он казался таким внушительным и мужественным, и я подумала, что эта ночь может принести с собой восторг, а не разочарование.
Я подала ему тарелку, и мы одновременно набросились на еду. Устрицы сами проскальзывали в глотку, пышное пюре было приправлено чесночным соусом, цыпленок оказался сочным и жирным. Но меня не покидала мысль, насколько все окажется печально, если единственным приятным воспоминанием об этом вечере станет трапеза.
Когда мы покончили с едой, Ник снова положил ноги мне на колени. Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но он резко отвернулся. Неужели у всех мужиков в городе старше тридцати проблемы с поцелуями? Или только у тех, с которыми встречаюсь я?
— Ты совсем как Джулия Робертс в «Красотке», — сказала я.
— Я не видел этого фильма.
— Она там никогда не целовала мужчин, потому что боялась стать уязвимой и влюбиться.
— Я не боюсь стать уязвимым, просто не люблю целоваться.
— О-о, — протянула я, снова наклоняясь к нему.
— Слушай, зачем продолжать, раз я только что объяснил тебе, что не люблю этого?
