— Трудно, наверно, да? Формулы эти трехэтажные?
— Очень. Они мне по ночам снились.
— Полжизни отдал бы тому, кто в мою голову их вложить смог бы! — признался Алексей. — Да что там половину! Всю отдал бы!
Он говорил, но Валя слушала не слова, а только его голос, мягкий и спокойный. Чувство большой радости все сильнее охватывало ее, наполняло все ее существо…
Ветер подул сильнее. Совсем недалеко загремело. Валя и Алексей оглянулись. Сзади надвигалось облако. Оно было громадным и наверху светилось. В середине цвет его делался пепельным и свинцово-серым — в самом низу. За ним шла туча, лохматая, в закрученных белых космах.
— Гроза будет, — сказал Алексей, прибавляя шаг.
Валя тоже пошла быстрее, хотя от грозы ей уходить не хотелось. Пусть бы налетела быстрей! Взорвалась бы молниями, исхлестала дождем, вымочила обоих до нитки! Они бы укрылись под деревом, укрылись бы именно потому, что нельзя под деревьями укрываться от грозы. Это было бы страшно и… хорошо!
— Вам куда? — уже в поселке спросил Алексей.
— В тот переулок… у Егора Михайловича, — ответила Валя, и собственный голос показался ей чужим, прозвучавшим откуда-то со стороны.
— Ну, пока! — сказал Алексей на углу.
— До свидания, — едва слышно произнесла Валя и быстро пошла к дому по утоптанной тропке, но вдруг непроизвольно замедлила шаг и… оглянулась.
Алексей стоял на углу и, кажется, улыбался ей.
Резко повернувшись, Валя продолжала путь, стараясь прогнать неотвязные мысли, а лицо с немного насмешливыми карими глазами неотступно стояло перед ней. Она закрывала глаза, но в бурой мгле было то же лицо. Спотыкалась о камень, открывала глаза, а лицо не исчезало.
Налетел вихрь. Над домами заклубилась желтая пыль. Туча мгновенно закрыла все небо. Стало темно. Ослепительная молния с фиолетовыми краями распорола мглу, и все кругом загремело: воздух, земля…
Егор Михайлович затворял окна. Валя ворвалась в дом и, не глядя на хозяина, пробежала в свою комнату, не затворив за собою дверь. Она бросила книгу на стол и, раскрыв ее на первой попавшейся странице, начала читать вслух, шепотом произнося слова. Буквы сливались, и вместо них возникали те же глаза, единственные, затоплявшие все, и, казалось, спрашивали: «Ну что? Куда ты теперь денешься?»
Егор Михайлович, старичок с сердитым лицом и выпяченными вперед из-под щетинистых усов губами, словно он постоянно дул на что-то очень горячее, прислушавшись к Валиному шепотку, спросил:
— Это, Валюша, что? Турецкое заклинание по вопросу грозы?
