– Я… воздержусь, – нарушила молчание Кловер, протягивая руку за своим бокалом. – У меня были сексуальные отношения с Роджером. Но мы порвали. Мне требуется время, чтобы привыкнуть так открыто выражать свои эмоции. – Она кивнула в сторону фотографии:
– Или к такому зрелищу.
Но как она хотела этого прямо сейчас!..
– Разве Роджер не поощрял тебя, когда ты мастурбировала у него на глазах?
Оливия не прерывала своего занятия, но ее глаза неотступно следили за гостьей.
Кловер вдруг со злостью подумала, что Роджер был закрыт для всего, особенно для всего нового и необычного. Наверное, из-за этого он ее и бросил. «Я проявляла слишком много энтузиазма», – хотела выпалить она. Он не находил ее достаточно рафинированной. В его представлении женщина во время секса должна была лежать без движения и предаваться размышлениям о судьбах страны.
– Нет, не поощрял. Он был скучен, – сказала Кловер. – Теперь я рада, что он меня бросил. Меня это чудовищно обидело, но сейчас я даже не вспоминаю о нем. Я хочу попробовать что-нибудь новенькое! Я… – Кловер неловко оборвала себя, осознавая, что фактически упрашивает Оливию быть ее наставницей.
– Браво, моя дорогая, – снова обратив на нее свой горящий взор, произнесла Оливия. – Нам надо отметить твое возрождение. И освобождение от прошлого. Оооо!
Оливия застыла, а каблуки ее туфель уперлись в ковер, но бедра двигались в бешеном ритме. Она кончала, и оргазм был столь ярок, что Кловер ощутила себя парализованной этим зрелищем. Это возбудило ее даже больше, чем вчерашнее подсматривание за Оливией и Натаном.
На то, чтобы прийти в себя, Оливии понадобилось несколько минут. Кловер воспользовалась этим, чтобы допить вино. Оно притупило остроту ее ощущений.
– Теперь намного лучше. Я умирала все утро, так мне хотелось кончить, – деловито произнесла Оливия, поднимаясь на ноги. С грацией, присущей моделям, она сбросила туфли, потом освободилась от брюк, а вскоре ее едва видимые плавки последовали за остальной одеждой. Она улыбнулась Кловер.
– Почему бы и тебе не расслабиться, дорогуша?
Под блузкой Оливии оказался очень открытый бюстгальтер, и Кловер снова заметила, какие у нее темные соски. Кловер думала, что она освободится и от него, но по странной прихоти Оливия оставила его. Полуодетая, она смотрелась более вызывающе, чем, если бы обнажилась полностью.
Кловер посмотрела на себя. Она была облачена в обычный наряд, но ее вдруг поразило, что она сравнивает не красоту одежды, а свою неопытность с раскованной манерой Оливии, и собственная наивность девушки привела ее в полное замешательство.
