Н.Д. И вышли к огурцу?
В.П.
Да, девушка сидела на опрокинутой вагонетке и ела огурец.
Н.Д. Вы заврались, подозреваемый, девушки в шахте не работают. Запрещено законодательством.
В.П.
А тогда еще работали. И ели огурцы, запах от которых распространялся на километры по подземным выработкам. В результате я сижу перед вами. А бывало, приходилось ползти по двести-триста метров в такой узкой щели, что пуговицы от шахтерской куртки обрывались. А сзади только хруст ломающихся стоек и шорох опускающейся породы. И только где-то далеко впереди не то лампочка, не то вспыхивающая сигаретка дает направление — ползи туда, пока обрушивающая порода не настигла тебя, дурака. Но страха не было.
Н.Д. А что было?
В.П.
Скучно было. Просто скучно. А что касается денег… Я ушел в газету фотокорреспондентом и получал в десять раз меньше. В десять раз. Когда мои однокашники уже ездили на черных "Волгах", я всё еще мечтал купить велосипед.
Н.Д. Но было не скучно?
В.П.
Было просто здорово! Просто здорово! Я носился по колхозным полям, по заводским цехам, по каким-то стройкам, клубам, рынкам... Я мчался с утра в редакцию, не представляя даже, где окажусь вечером, ночью, на следующий день! Какое было время!
Н.Д. Значит — слава?
В.П.
Какая слава! Запорожская молодёжная газета! Мои снимки печатали, даже забывая частенько упомянуть автора! Какая слава! Вы не представляете, что это было! Отснять пленку, примчаться в редакцию, развести проявитель, закрепитель, развешивая химикаты на каких-то аптекарских весах, потом проявить пленку, над электрической печкой высушить ее, да так, чтобы не стекла с нее эмульсия, а ведь было — стекала эмульсия и вся работа нескольких дней уходила коту под хвост. А если все проходило удачно — надо было снимки отпечатать, высушить, отнести секретарю, убедить его, что они хороши, эти снимки. А как они могут быть хорошими, если приходилось печатать на просроченной бумаге, если химикаты давно слежались в комья, а глянцеватель... О, этот глянцеватель! Он работал только нижней своей третью, а в остальном оставался холодным, как наш редактор!
Н.Д. Я вижу вы пытаетесь меня разжалобить. Напрасно. Сами вы как считаете, могли бы вы оказаться на скамье подсудимых?
В.П.
Вполне. Давно сказано — от сумы и от тюрьмы не зарекайся.
Н.Д. Тогда скажите, по какой статье вас могли осудить, если бы наше правосудие было более совершенным, или скажем, более исполнительным?
