На экране появилось анимационное изображение обнаженного человека. Он шел по направлению к трону дьявола. В латинской транскрипции появилось его имя ‑ Ivan Petrov. Встав точно посреди пентаграммы, он низко поклонился князю тьмы и встал перед ним на колени.
‑ После транслитерации имени и фамилии налоговая служба отправляет все электронные дела в Брюссель, ‑ объяснял Починок. ‑ Каждый человек индивидуально предстает перед Люцифером. Обязательное условие ‑ его подпись. Неважно, где ‑ на заявлении о присвоении или на анкете ‑ нашей обманке для православных. Он должен сам принять личное клеймо. Иначе мы присвоим всем номера, а человек скажет: "Мне все равно, хоть тысячу номеров присвойте ‑ меня это не касается". И чтобы всегда знал, что это ‑ ЕГО номер, номер ЧЕЛОВЕКА, а не документа или учетной записи... То, что вы сейчас наблюдаете, ‑ отражение электронных процессов в компьютере. Будучи выведены на графический монитор, эти процессы формируют изображение, которое вы все видите. Компьютер многопроцессорный, и он одновременно обрабатывает тысячи дел. Каждая процедура инициации длится ровно минуту.
Из пасти дьявола вылетела длинная струя пламени. Она коснулась лба человека, и на нем засветился штрих‑код. Человек подставил ладонь правой руки, и такая же процедура была проведена снова. Текстовая строка внизу экрана претерпела изменения: исчезло имя, а вместо него появился пятнадцатизначный номер. Заклейменный человек подполз на коленях к самому трону и облобызал копыта рогатого существа. Затем он встал, еще раз низко поклонился рогатому существу и, пятясь, вышел из залы. Он уже не был Иваном Петровым. Он стал номером 634854369507496...
Вот приехали новые гости ‑ немецкий гражданин Адольф Греф с молодым человеком атлетического телосложения, словно сошедшим с геббельсовского плаката. Его тепло встретил руководитель "экономического блока" оккупационной администрации Герман Греф.
‑ Привет, Адольф! Наконец‑то мы снова увиделись! Редко ты вспоминаешь своего троюродного брата!
‑ Все дела да дела... Вот, хотим обсудить здесь, на месте, с тобой и Гниловым, все детали по гипсокомбинату... Да, кстати, познакомься, это мой сын Генрих.
‑ Какой большой! Последний раз я его видел пять лет назад. Тогда ему было, кажется, четырнадцать...
‑ Да, очень поздно я женился... У моих ровесников уже правнуки...
Генрих, обнажив в улыбке белоснежные зубы, крепко пожал протянутую ему руку Германа. Тот все более и более заинтересованно смотрел на высокого загорелого широкоплечего юношу...
