— Снег перестал, — сказал Дымов.
— Да уж пора бы, — отозвался Сармаш. — Посты по пояс завалены…
Артур достал сигареты. Закурил. Протянул пачку прапорщику.
— Пойдём, я вам удобства продемонстрирую, — сказал тот, закуривая.
По еле различимой тропинке они вошли в лес, необычайно светлый, несмотря на непрестанно сгущающиеся вокруг сумерки. Было тихо, только хрустел снег под ногами да лежалая ветка трещала под чьей-нибудь неосторожной лапой. Нарушать такую благодать не хотелось, и они шли молча. Шагов через сотню лес оборвался, заснеженная земля круто ушла вниз, и там, внизу, у противоположного края расстилающейся у их ног долины замигали, заискрились крошечные огоньки.
— Деревня, — сказал Сармаш и стукнул кулаком в стену крошечного фанерного сооружения, примостившегося на краю обрыва.
— Это, что ли, удобства? — спросил Артур.
Дымов приоткрыл скрипучую деревянную дверь.
— Они самые, — ответил Сармаш.
— А поближе не могли поставить? — поморщился Артур.
— Пытались. Летом такая вонь стояла — и караула не надо: ни враг, ни друг не подойдёт. Солдатский рацион, сам знаешь.
— Да уж, — вздохнул Дымов, закрывая дверь.
— Вон, видите, — Сармаш вытянул руку. — Там, перед домами, белая полоска.
— Вроде вижу, — приглядевшись, сказал Артур. — И чего?
— Транспарант. Со Дня Революции висит. Дать бы по нему короткой очередью…
— Что на нём? Написано что-то?
— Написано.
— Вась, не томи душу! Чего написано-то?
— Чего написано? «Счастливого пути» написано.
— Ааа… А я думал — оскорбление…
— А разве это не оскорбление?! — зло спросил Сармаш.
— Да уж, — согласился Артур. — Враги.
— Ну, почему же враги? — подал голос Дымов.
— Эти-то? Точно враги. Мне Калёка рассказывал, он к ним за вином мотался, в одну хату стучал, в другую — не открывают. Он давай в стекло, вышли два хлопца с обрезами и собаку на него спустили. Ели ноги унёс.
— Может, из-за автомата?
— Он «калаш» в караулке оставил. Божится, иначе бы пса пристрелил, а потом, может, и хозяев. Хотя я лично не верю. Калёкин — трус.
— Странно, — сказал Дымов. — Любить нас, конечно, не любят, но чтоб так, с собаками…
— Тут танковый полк стоит, не забывай. Тут их землю железом терзали. Представь, твоя бы жена во двор вышла бельё развешивать, а мимо танки едут, грохот, как на войне, да ещё и рядовой Хамраев ей с башни жопу голую показывает. Как бы тебе такое понравилось?! Лично я бы хлебнул «выборовой» и из обреза бы прямо в эту жопу…
— Ладно, — махнул рукой Сармаш. — Оправляйтесь, и пошли.
