За бинт кровавый выдают парчу.
Меня все время мучает вопрос:
Влияет ли на Космос Ноокосм?
Иль, по-другому: кто мы во вселенной?
Мне нужно правду знать не для бравады:
Для жизни, для работы вдохновенной -
Стихи мертвы, когда в них полуправда.
3.2
Сдаю мертвы, когда в ник полуправда.
Или еще страшней – полулюбовь,
Когда волненье чувств волненьем слов
Мы подменяем ловко и эстрадно,
Умелых жестов возводя ограды -
Самообман эффектен, но не нов.
Так ведьм теперь сжигают без костров:
Условных ведьм – к условному обряду!
На лжи не вырастают города.
В нас возникает новый мир, когда
В душе затих надутый звон парада,
И, не заботясь боле о судьбе,
Мы говорим всю правду о себе -
Ложь скромностью оправдывать не надо.
3.3
Ложь скромностью оправдывать не надо:
От скромности до трусости шажок
Малюсенький – и чувствуешь ожог
Стыда, потом озноб досады,
Что ты не бог, разящий без пощады,
А лишь семейный маленький божок,
И враг твоих идей – тебе дружок,
Вы скромно восхвалять друг друга рады.
Плыву, как айсберг, в океане лжи,
Всю жизнь свою воображая жизнь,
В воображенье находя блаженство.
Но с совестью мечту свою сличу -
И, как бы ни манило совершенство,
Я ложью строк своих не омрачу.
3.4
Я ложью строк своих не омрачу.
Пусть лучше их тогда совсем не будет,
Пусть ночью строчек зов меня не будит,
И я беззвучно их не прокричу.
Пусть тишина, подобная бичу,
Ожогом льда мой пыл пустой остудит:
Мир жив, когда его заселят люди,
А что я им для жизни в нем вручу?
Фундамент в пустоте и клочья от эскиза?
Иль ищущей души безумные капризы?
В борьбе с невыразимостью ничью?
Дам жажду дел, дам пламень чувств высоких,
Дам жизнь свою, впитавшуюся в строки -
Чиста в них прелесть чувства, страсть причуд.
3.5
Чиста в них прелесть чувства, страсть причуд
В любимых наших женщинах и строках.
Они милы нам и в своих пороках,
Поскольку наши грезы в них живут.
А наши грезы нам так сладко лгут,
Сдвигая в бесконечность жизни сроки,
И делая доступными пороги,
К которым нас навряд ли позовут.
Да, грезы – ложь, но в них сверкает правда
Сквозь стены лет прорвавшегося взгляда,
Для жизни отраженного назад,
Он видел мира юность, зрелость, старость,
Ему открылись рай земной и ад,
И красоты нечаянная радость.
3.6
И красоты нечаянная радость,
И тишины неслышимая грусть,
И под ступнями суток песен хруст -
Всё это входит в мировой порядок
Длиною в жизнь и в сотни жизней кряду.
И хочется смириться – ну, и пусть!
И в то же время ясно: номер пуст -
С душой подвластной ввек не будет сладу,
А разум шепчет – это ж хорошо!
