Между тем в доме на Великом Врачаре многое еще долго напоминало об окропленной мелким дождем постной среде осени 1906 года. Прежде всего, несмотря на старания Златаны, откуда-то постоянно продолжал появляться песок, который обитатели дома ногами разносили по всем комнатам. Удивленная служанка еще до Рождества набрала его целую большую бутыль объемом в семь пивных кружек. Боясь, как бы на мальчика снова не обрушился гнев адвоката Величковича, она ему ничего не говорила, а собранный морской песок прятала на полке в кладовке, за большими кастрюлями и железными формами для тортов. Давно уже привыкшая быстро приспосабливаться, она больше не удивлялась, а просто терпеливо прятала подальше банки, пакеты и фунтики, словно это было самое обычное дело, одна из многочисленных обязанностей, подразумевавшихся ее службой. А дважды в год, весной и осенью, во время больших уборок всего дома потихоньку выносила песок в погреб и там аккуратно складывала его в дальнем углу.
Еще более странно обернулось дело с сеткой трещин на стене, как раз рядом с дверью кабинета господина адвоката. Из года в год переплетение глубоких морщин разрасталось и расползалось во все стороны. Рабочие из строительной фирмы, в свое время производившей в доме ремонт, а это были опытные мастера из Панчева, благодаря которым так достойно смотрелся фасад здания в стиле сдержанного модерна, появлялись трижды, пожимали плечами, таращили глаза и заверяли, что теперь все будет «хорошо, в самом лучшем виде, останетесь довольны». Однако никому из этих, равно как и из всех будущих, мастеров никогда не удавалось раз и навсегда заделать неожиданное повреждение. Побелка начинала крошиться, штукатурка трескалась, и там, в глубине, объявлялся •«шириной в целых три пальца» разлом в самом кирпиче, где вскоре поселилось и невероятно размножилось целое семейство мышей. Ползучий стебель трещины медленно, но верно подбирался и к другим комнатам, грозя в конечном счете распространиться по всему зданию.
— Плохо дело! Краска тут не поможет, хозяин. Весь дом поехал... А вода, она ведь где хоть раз просочилась, может туда снова вернуться. Жила трещины тянет ее снизу, из фундамента, из земли, — вынес оценку последний строитель, один чернотравец, после того как там и сям простукал стены, зажмурившись, чтобы лучше слышать, какими путями распространяется звук.
Другая трещина, в отношениях между Анастасом Браницей и его отчимом, тоже никак не зарастала. Собственно говоря, адвокат воспринимал мальчика как неизбежное зло, как одну из ненужных вещей, которые Магдалина захватила с собой во второй брак. На это он согласился только из-за своей ни с чем не соизмеримой страсти к вдове. А может быть, уже тогда у него сложился план, каким образом ему избавиться от всего, кроме нее самой.
