– Дерево – это надёжный матерьял?
Юрий Солодовников оглядел его, как бы оценивая, сколько старик ещё протянет:
– Вы строите дом или подыскиваете перекладину попрочнее?
– До смертинки три пердинки, но сейчас не об этом, – ответил Гетманов. – Деревообрабатывающий завод на Тулака.
Каданников сказал, что присматривает себе землю под коттедж с видом на Волгу, участок граничит с заводом.
– Это не мои площадя́, – отмахнулся Гетманов, – комитет распродовывает только акции ДОЗа.
Зал постепенно наполнялся. Николай Моничев, войдя, собирался подойти к Иосифу Григорьевичу, но, увидев Каданникова и Солодовникова, к которым испытывал неприязнь, направился к другой группе. Юрий Иванович Рубайлов, к которому он подошёл, рассказывал в этот момент о своей родственнице, которая приехала из Москвы и открывает дочернюю структуру некого московского банка.
– … банк – не банк, фонд – не фонд, какая-то кредитная организация с особыми полномочиями. Независимая, но связанная с материнской компанией определенными обязательствами. Дочка, одним словом.
Подошли Каданников с Солодовниковым; поздоровавшись, стали выбирать, чем бы закусить. Моничев оказался как раз между ними. Взяв бутерброд с красной икрой, Солодовников хищно посмотрел на Моничева, который в ответ улыбнулся улыбкой ребёнка, в отсутствие родителей спалившего квартиру.
– Это «Властелина»? – спросил Солодовников, всё так же бесцеремонно продолжая разглядывать Моничева.
– Что?
– Юрий Иванович, компания, в которой работает ваша родственница – она называется «Властелина»? Или «МММ»? А может, «Три-Эн»…
При этих словах Моничев поёжился. Рубайлов шумно рассмеялся:
– Да, да, да, тёзка! А мои карманы набиты акциями, сейчас начну их тут распространять.
Моничев пояснил:
– «Прайм-финанс групп» – это солидная организация. Банки, пенсионные фонды, страховые компании. Дочка от такой компании – это очень и очень серьёзно.
– Ты считаешь, что дочка остаётся в семье, она часть семьи? – усмехнулся Каданников.
– Конечно! А если говорить не о бизнесе – тем более. Те, кто хочет иметь отзывчивых, заботливых детей, мечтают именно о дочерях.
– Я говорю не о заботе, а о семье. Покормить кашей и подложить судно под задницу может и нанятая сиделка, и неважно, кто ей платит – сын или дочь. Семья – это нечто большее, чем стол и стул, чем услуги – принёс и вынес. Дочери обычно уходят в семью мужа и становится частью его семьи. А сыновья продолжают дело отцов, то есть остаются в родной семье, в которой росли и воспитывались. Я говорю о настоящих семьях, а не о генетической лаборатории…
