Хромой отдал сразу все свои три значка, чтобы подержать пистолет десять секунд.
– Десять, – сказали мы хором и шепотом, пока солдат напряженно смотрел одним глазом во двор, а другим на улицу (у него в будке было как раз два окошка). Каким образом ему удавалось смотреть разными глазами в разные стороны – загадка природы. Я до сих пор так и не понял, как он это делал.
Часовой подбросил на ладони Женькины огромные увесистые значки – и сказал:
– Хорошие значки. Кто еще?
Колупай отдал ему свой значок по бегу второго разряда, честно заработанный на районной спартакиаде, но подержать ему пистолет солдат не дал, только вынул обойму и показал, что внутри – шесть золотых гильз с тупыми головками.
Вот это мгновение я тоже хорошо запомнил.
Гильзы. Золотые. Плотно и гладко пригнанные друг к другу. Потом солдат чем-то щелкнул, и гильзы выпали на ладонь. У меня сладко и очень больно заныло в животе. Глаза заслезились. Это было так здорово и страшно, что мне даже как-то захотелось вдруг домой, сесть в туалет и не вылезать. А с другой стороны, тут было что-то такое настоящее и ослепительно новое, настолько яркое и новое, что я мог бы, наверное, что хочешь сделать за эти гильзы.
– Дай одну, дай одну... – заныли все.
Солдат, глядя разными глазами в разные стороны, тщательно убрал гильзы в обойму, обойму в приклад и пистолет в кобуру.
– А ты? – спросил он меня.
– А он ничего, – хихикнул кто-то.
– Тогда пошел отсюда... – и солдат выругался.
Я протянул ему свои потные двадцать копеек и пятачок.
Солдат осклабился и взял монеты у меня из рук своими жесткими пальцами – одну за другой.
– Кто еще? – спросил он. Все молчали.
После этого случилась странная вещь. Он поднял ногу и носком огромного сапога легонько ткнул меня в бедро. И мы в ту же секунду очутились на улице – все пятеро или шестеро.
Было очень обидно. Но все-таки наслаждение от того, что мы увидели, было так огромно, что никто не сказал о солдате ни одного слова. Все говорили о другом.
– Пятьдесят метров прицельного боя, – сказал Колупай не очень понятную фразу.
– А не прицельного? – спросил я.
– А не прицельного... – задумался Колупай. – Ну, метров двести, скорее всего.
Потом все повернулись и стали смотреть на Сурена.
– Сурен, ты рубль принес? – сурово спросил Колупай.
* * *
В следующий раз пистолет держал Сурен. Это стоило ему два рубля за двенадцать секунд.
Потом мы сложились по пятьдесят копеек вместе, и держали пистолет втроем или вчетвером.
