В ресторане все мгновенно обратили внимание на красоту Вайды — женщины тоже, но с изрядной долей ревности. Они испускали зеленую ауру.
Официантка в желтом платье и симпатичном белом фартуке приняла у нас заказ на пару чашек кофе и ушла за ним. Она была хорошенькой, но Вайда ее затмила.
Мы видели в окно, как прилетают и улетают самолеты, прибавляя Сан-Франциско к миру, а затем снова отнимая его со скоростью 600 миль в час.
На кухне работали негры в белых униформах и высоких белых колпаках, но в самом ресторане ни однин негр не ел. Наверное, негры не летают на самолетах в такую рань.
Официантка принесла кофе. Поставила на столик и ушла. У нее красивые светлые волосы, но все напрасно. Меню она забрала с собой: до свиданья, доброе утро.
Вайда догадалась, о чем я думаю, и сказала:
— Ты видишь все это впервые. Пока я не познакомилась с тобой, мне это здорово мешало. Ну, ты все знаешь.
— Ты когда-нибудь хотела сниматься в кино или работать тут, в аэропорту? — спросил я.
От этих слов Вайда расхохоталась, парнишка лет двадцати опрокинул на себя кофе, а хорошенькая официантка кинулась к нему с полотенцем. Он варился в собственном кофе.
Подошло время посадки, и мы ушли из ресторана. У выхода я расплатился с хорошенькой кассиршей. Взяв у меня деньги, она улыбнулась. Потом посмотрела на Вайду и улыбаться перестала.
У работающих в аэропорту женщин много красоты, но Вайда гасила ее так, точно ее никогда и не было. Ее собственная красота, словно живое существо, была безжалостна.
Мы шли к самолету, а пары толкали друг друга локтями, чтобы вторая половина тоже обратила внимание на Вайду. Красота ее стала причиной миллиона синяков: ах, де Сад, медовые соты твоих утех.
Двух четырехлетних карапузов, шедших следом за мамашей, парализовало от шеи до макушки, когда они поравнялись с нами. Они не сводили глаз с Вайды. Не могли.
Мы дошли до зала ТЮА, вызвав смятение среди всех мужчин, что попались нам по пути. Я обнимал Вайду за плечи, но это было необязательно. Она почти полностью преодолела ужас собственного тела.
Я никогда не видел ничего подобного. Человек средних лет, по виду коммивояжер, курил сигарету. Он бросил на Вайду взгляд и промахнулся сигаретой мимо рта.
Он стоял, вылупившись, как идиот, не сводя с Вайды глаз, и не обращая внимания на то, что красота заставила его утратить контроль над миром.
