— Не верь ему, Браун!.. — начал он было, как тут взлохмаченный, словно чёрт из табакерки, Никита обвил рукой его шею и, сжав её в локтевом сгибе, выдавил:
— А ну извинись перед девушкой, лысая башка!
И они опять покатились на свои кресла драться. Козе понятно, кто из них врёт. Я усмехнулась и, взглянув в окно, поняла, что скоро будем дома.
Дома. Хорошо это звучит.
12.
Не хочу ничего плохого сказать о Роман-сити, но приюты у нас, хоть и огромнейшие, всё равно забиты. Наш Киндервуд представлял из себя что-то вроде… посадки — не посадки… Короче, он был окружён высокой страшной оградой, в центре располагались жиляк (та же общага), школа и маленькая больница, которые неоднократно ремонтировали и перестраивали. Чуть дальше, за дубами, была прачечная и кухня. Всё это окружали деревья, деревья, деревья… Что-то вроде большущего парка. А ещё в нём были разбросаны одноэтажные домики, которые звались летними. Тех, кому от тринадцати и больше, на конец весны, лето и начало осени парами поселяли в эти домики. Что-то вроде практики: сами готовите, убираете, стираете — учитесь самостоятельной жизни, проще говоря. Кто придумал эту блестящую затею — без понятия, но я его боготворю. По ночам можно убегать, и никто из воспитателей не узнает. Красота…
Я жила, разумеется, вместе с Киарой, Джо — с Алексом (его, кстати, позади нас в три глотки Крысы и водитель автобуса отчитывают за то, что он якобы накарябал своё имя на дорогой кожаной оббивке салона), Майк — с Ником и так далее. Нет смысла всех перечислять, равно как и закатывать сегодня уборку.
Таща свои сумки от автобуса к дому, затерявшемуся далеко среди деревьев, я решила просто завалиться спать до полуночи. Киара, шагавшая рядом, имела несколько нездоровый цвет лица и явно была одного мнения со мной. Ну, её маленько укачивает в автотранспорте, с кем не бывает? Я вот, почему-то, не выношу американских горок: меня на них шиворот-навыворот выворачивает. Как на последнем Дне рождении, когда директор Киндервуда отправился со мной и близняшкой в парк. Что там было — не передать. Но я как мыслю: хочешь экстрима — айда ночью на кладбище мертвяков гонять, но не носиться же по рельсам вверх тормашками? Вечно у меня всё не как у людей.
Впрочем, не у одной меня.
Мимо нас в обнимку прошли Эдуард, несущий безо всякого труда пару сумок, и Мажуа, голубоглазая светловолосая и довольно смазливая француженка, единогласно признанная пацанами самой красивой девчонкой в городе. Она обожала всякую нечисть и была соседкой белоголового парня. Бьюсь об заклад, они и спят вместе. Это, впрочем, ни для кого не было секретом, но если бы кому-то сказали об этом, он бы удивился. А сказавший получил по морде. От четверть-оборотня, разумеется. Каждая из фавориток этого бога находится под защитой. Впрочем, все они предпочитают обходить меня стороной. Они-то не знают, что я штатских и пальцем тронуть не могу. Интересно, а если б узнали, что сделали?
