* * *
— Закройте окно, хорошо? — говорит Валя.
Мы репетируем в «каморке». Валя сидит на усилителях с бутылкой пива.
— Не надо, пожалуйста, — подает голос Леха. — Я тут в углу вообще спарюсь.
— Не спаришься, — говорю я.
— Коллеги, проявите жалость…
— Ну, если девушка просит… — говорит Курт.
— Вот, все вы против меня сегодня…
— Ладно, поехали. На три счета…
Леха вступает, потом я и Курт — и сразу «разъезжаемся».
— Стоп, стоп, стоп! — кричу я в микрофон. — Леха, куда ты так гонишь?
— Извиняюсь, коллеги, извиняюсь…
В «каморке» — я и Валя. Леха и Курт пошли покурить. Мы целуемся. Я сую руку Вале под свитер, трогаю грудь. Она сегодня без лифчика.
— Они долго будут курить? — спрашивает Валя.
— Не знаю. А ты что, предлагаешь?..
— Ну а что? Нет, шучу. Не успеем.
* * *
По бокам аллеи — черные голые деревья. Над усадьбой Ленинские Горки низко нависают серые облака. Под деревьями — корка грязного снега.
— Я здесь был всего один раз, в школе, в первом классе… — говорю я Вале. — Весной, на какую-то годовщину. Тогда было много народу, не то, что сейчас. Но я почти ничего не помню…
— Нет, я несколько раз была. И давно, и недавно… Но мне сейчас тоже нравится больше, когда нет всяких зевак. А то приезжают гоблины, просто от нечего делать, вопросы задают идиотские…
Мы заходим в «Большой дом». Тетка в кассе говорит:
— Вы подождите, ребята, сейчас группа должна приехать — китайцы. С ними тогда обойдете дом…
— А можно как-нибудь без китайцев? — спрашиваю я.
— Ну, можно и без китайцев. Надежда Сергеевна, проведите ребят по дому, пока китайцы не приехали.
Идем за Надеждой Сергеевной — маленькой худой старушкой — по анфиладе комнат усадьбы. В комнатах — спертый, «нафталиновый» запах. Я его ненавижу. Хочется скорее на улицу.
— А вот в этой комнате Владимир Ильич умер, — говорит Надежда Сергеевна. — Причем, говорят, что перед смертью он попрощался со всеми. А вообще, он очень много работал и мало отдыхал — и в этом одна из причин ранней смерти. После первого инсульта врачи говорили ему, что надо отдыхать. И он все собирался, собирался, но так и не собрался. Другие отдыхали — и Троцкий тот же, и Киров. На охоту ездили, в Крым…
У крыльца топчутся два десятка китайцев. Почти у каждого — фотоаппарат или видеокамера. Они галдят на своем языке.
— Интересно, нафига они сюда приперлись? — говорю я. — Потому что коммунисты или просто так, от не фиг делать?
— Какие в Китае коммунисты? — отвечает Валя. — Какой там вообще может быть коммунизм? Так, ширма одна. Но ведь, гады, не признают открыто, что коммунизма давно у них нет, что обычная капиталистическая страна, только со своими китайскими фишками…
