— Алло.
— Алло. Здрасьте. Сашу можно услышать?
— Это — Саша.
— Я насчет — объявления. Басист еще нужен?
— Да, нужен.
— Ну, супер. Я, в общем, и есть басист. Объявление я почитал в И-нете. Понравилось мне твое объявление. Социальный панк — это круто. А то панки сейчас, в основном, ребята тупые. Две темы у них — бухло и трах. Никакой идеологии. Так что, стоит попробовать. Если ты не возражаешь, конечно.
— Ты, может, хочешь послушать, что мы делали? У нас демо-запись есть…
— Да, это было бы классно. Знаешь что? Давай как-нибудь затусуем у «Зиг-зага» — ты мне «демку» свою дашь, ну и пообщаемся заодно, пива попьем. Все лучше, чем по телефону.
— Хорошо, давай.
— Завтра можешь?
— Во сколько?
— Часов в семь.
— Хорошо.
— Короче, я буду в черных джинсах, в старой потертой косухе. Волосы слегка длинные, ну и нашивочки на рюкзаке — «Гражданская оборона» и тэ дэ и тэ пэ. Да, кстати, я не представился — меня зовут Витя, но вообще — Курт.
* * *
Я и Курт стоим у «Зиг-зага» с бутылками пива. Пьяный чувак, присев на корточки и уставившись в землю, пытается что-то спеть. Рядом трутся два алкаша с опухшими мордами — «ветераны тусовки». Курт насыпал им «желтой» мелочи. Я дал пятак.
— Ты к наркоте как относишься? — спрашивает Курт.
— Скорей негативно.
— Я тоже. Наркотики усыпляют бдительность, превращают человека в овощ. Ему уже не до революции, не до чего. Алкоголь, в принципе, тоже плохо, но алкоголь проще контролировать. Ты приблизительно представляешь, что с тобой будет после первой рюмки, после второй и тэ дэ и тэ пэ. А таблетку съел — и хер его знает, что дальше. Нет, покурить травы — это максимум, и то не очень уж часто. Потому что расслабляет мозги. А если мозги слишком сильно расслаблены…
— Ну да, я тоже — если только травы…
— А вообще, время сейчас такое — не до травы. Ты веришь, что у нас тоже будет «оранжевая революция» или что-то подобное?
— Не особо.
— Вот и я не верю. А хотелось бы. Так задрали эти правители, все это чмо кагэбэшное, просто пиздец. Хотя мне — любой правитель в падлу. Для меня единственный строй — это анархия. Но и то, анархия — это когда ты один. А когда есть кто-то еще, то какая это анархия? Так, профанация.
— Но я не хочу, чтобы в музыке было много политики. Это тупо…
— А я не говорю, что должно быть много. Музыка — это музыка, а политика — это политика. Но надо высказывать идеи. Если, конечно, есть, что сказать. Вот тебе, как ты думаешь, есть, что сказать?
— Есть.
— Это заебись, это хорошо, это супер.
