Барон поднял глаза, щеки его пошли красными пятнами.
— Прошу прощения за грубость. Я не должен был говорить таких слов в присутствии дочери, тем более той, что посвятила себя Богу.
— Вы можете говорить все, что сочтете нужным, отец. Я уже не ребенок. Кроме того, благодаря вашей сестре я достаточно наслышана о плотских утехах мужчин и женщин и не осуждаю их.
Уголки губ Адама дрогнули в улыбке.
— Сильно сказано и достаточно прямо, так что по-своему не хуже моих резких слов. И в этом тоже вижу умелую руку Беатрисы. Она всегда была за то, чтобы называть вещи своими именами. Когда она овдовела, ее желание уйти от мира в монастырь точно так же удивило меня, как теперь твое, — он кашлянул. — Оставим это. Мне нужна помощница, и, кроме тебя, мне не к кому обратиться.
Пренебрежение, с которым отец неизменно относился к ее решению оставить мир ради монастыря, тогда как он хотел видеть ее в угодном ему браке, вызвало гнев в сердце Элинор. Она ничего не сказала, только кивнула, боясь, что не сумеет ответить с должной почтительностью.
— На твой вопрос я должен был ответить так: Исабель, о которой ты говоришь, — та самая, на которой женился Джеффри. Ты, возможно, не знаешь, что они приехали почти сразу же после вас? Ага, так я и думал. Из слов, сказанных мной сгоряча, тебе, должно быть, стало ясно, что я терпеть не могу эту женщину. Мне и так пришлось выносить ее голос и ее общество дольше, чем я в состоянии вытерпеть. Сейчас, когда с выздоровлением Ричарда у тебя появится больше свободного времени, я был бы тебе в высшей степени признателен, если бы ты могла держать ее от меня подальше и занимать, пока мы с Джеффри закончим улаживать детали того, что может предложить в качестве своей доли Роберт и каково должно быть приданое Юлианы.
— Кто еще сопровождает?..
— Разумеется, леди Юлиана, и еще Генри как наследник и заинтересованная сторона. Мы позвали его участвовать исключительно из вежливости, но он воздвиг такие бастионы на пути разумного решения, что и его отец, и я, оба теперь сомневаемся, разумно ли было его приглашать. Я убедился, что Генри настолько скуп, что не терпит малейшего посягательства на свое наследство. Его, впрочем, я поручил Роберту, нравится это ему или нет.
Элинор кивнула. По крайней мере, ей не придется встречаться с младшим братом, Джорджем. Окажись и он здесь, им обоим было бы неловко. И не только потому, что он был тем, кого отец выбрал ей в мужья. Джордж сам очень хотел, чтобы этот союз состоялся. Он ей нравился, хотя, если говорить честно, это чувство, возможно, и отличалось от того, которое сестра испытывает к брату, у нее никогда не возникало желания изменить монастырю. Эта страсть, подумала она с угрызениями совести, не могла одолеть ее до тех пор, пока она не встретила брата Томаса.
