— Идите вниз, — качнул головой Марк.
— Мой генерал?
— Идите, сьер! — рявкнул де ла Валле уже в полный голос. — Я вернусь… позже.
Ренье действительно ушел — не доверяя взбалмошному юнцу, генерал еще долго прислушивался, не выдаст ли себя адъютант, решивший притаиться за кустом. Нет, на подобное наглости у Дювивье все-таки не хватило. Сколько племянник епископа Ангулемского ни шутил, что ему, как соглядатаю Его Преосвященства, полагается непрестанно наблюдать за генералом де ла Валле, слушаться он умел. Иногда.
Ветер с севера нес запах гари. Марку не нравились земли, что лежали за правым берегом Сены, пусть когда-то именно тут и жили первые де ла Валле. Север был слишком холодным, неуютным и чужим. Каждый второй здесь — явный или тайный вильгельмианин, каждый третий на ночь выставляет за порог молоко в блюдечке — «для кошек, только для кошек, добрый господин!». Земля народа фей. Земля, щедро политая кровью солдат Аурелии. Отец воевал здесь двадцать лет, но упрямый север так и не смирился. Только затих ненадолго под бременем двойных и тройных налогов, запретов, постоянного надзора церковных орденов.
«Восемьдесят тысяч, — подумал Марк. — Или девяносто? Или сто?»
Генерал де ла Валле поспешил вниз — выслушивать разведчиков, собирать офицеров, пытаться вместе понять, что делать, и как же подобное вообще могло случиться.
Все происшедшее воняло похуже, чем сточные канавы Орлеана. Слишком уж удачно было выбрано время для атаки. Нападавшие прекрасно знали, что на смену Северной армии движется Западная. Знали — и ударили ровно в тот момент, когда Западная еще была беспомощна: пять тысяч человек в авангарде, и еще пятнадцать на марше, только переправляются через Сену.
Готовящееся нападение для столицы сюрпризом не было. Канцлер д'Анже получал копии каждого тайного письма герцогу де Немюру. Назначено выступление армии Франконии было на сентябрь, о численности тоже знали заранее: тридцать пять тысяч.
Как франконцы собрали подобное полчище? Почему герцогу де Немюру из Трира писали совсем о другом?..
Вспомнив герцога де Немюра, Марк невольно опустил ладонь на рукоять шпаги. Увы, о том, чтобы свести в одной точке острие клинка и горло де Немюра, можно было лишь мечтать: в жилах мерзавца текла кровь королей Аурелии. Поплатиться же жизнью за подобное счастье граф де ла Валле себе позволить не мог.
За главу партии «длиннобородых» расплачивалась его свита. Ревностные вильгельмиане, считавшие куаферов служителями Сатаны, ибо те, якобы, уродовали образ Господень, следовали Писанию как-то… выборочно, с пятого на десятое. Марк навсегда заткнул рты двум десяткам юнцов и зрелых мужей, и успел бесконечно устать от петушиного задора, от брошенных в лицо оскорблений, за которые нужно требовать удовлетворения… Столица вспоминалась как череда поединков, и — проклятье! — едва ли не каждый назначался на раннее утро.
