Генерал вздохнул и пожал плечами. Слухи давно уже не казались даже забавными. Вот пользу они порой приносили — и франконские вояки больше, чем следовало, остерегались «слуги Дьявола», да и в армии любили пошутить, что сам Сатана сражается на стороне Аурелии, а, значит, победа достанется солдатам генерала де ла Валле если не с Божьей помощью, так трудами Нечистого.
Тревожная пустота на груди заставляла предполагать, что количество шуток на сей счет переполнило чашу терпения небесных сил, и сплетня обернулась сущей правдой.
— Вы хорошо все обдумали? — ди Кастильоне встал напротив, словно намереваясь не пустить Марка к выходу из палатки.
— Хотите знать, не спятил ли я? — прямо спросил Марк. — Нет, не спятил.
Романец досадливо вздохнул, откинул со лба волосы. Де ла Валле знал, что смутил его подобной прямотой. Пьетро предпочитал быть обходительным там, где это возможно, и не любил положений, в которых приходится становиться грубым.
— Это франконцы подумают, что спятили, да и прочие с ними заодно, — улыбкой сглаживая неловкость, пояснил Марк. — Когда поутру обнаружат себя не там, куда шли.
— Но как?
— Кознями дьявола, конечно, — подмигнул де ла Валле.
— Мой генерал, чтобы выполнить задачу, я должен ее понимать. Мне кажется, я имею на это право.
Ди Кастильоне, конечно, имел — право отправляющегося на смерть. Решение разделить авангард армии на четыре отряда, которые должны втянуть противника в бой, не сулило ничего другого всем пяти тысячам аурелианской армии. Всем. От солдат до командующего. Сообщению, что Арелат и Алемания тоже выступили, в штабе не удивились, удивились отданным распоряжениям.
Пять тысяч против ста. Нелепый, безумный приказ. Марк прекрасно понимал, как воспримут его остальные, не только ди Кастильоне. Генерал де ла Валле сошел с ума, решил погубить авангард армии и погибнуть сам, чтобы замедлить продвижение франконцев. Ему же нужно было не замедлить, а сделать так, чтобы за часы от рассвета, когда вражеские армии обнаружат себя и черт не знает, где, до полудня, противник хотя бы попытался собраться, перестроиться и дать бой. Меньше всего надежды было на франконцев. Им нужно помочь… всем, но франконцам сильнее прочих.
Объяснить, в чем именно дело, Марк не мог. Этому надлежало оставаться тайной до последней минуты.
«Ты должен дать бой, иначе ничего не выйдет. Связать боем основную часть войска — только после того, как будут очерчены границы…»
Все же приказ будет выполнен. Де ла Валле недаром столько сил вложил в подвластную ему армию. Не только в дисциплину и доверие офицеров, не только в обеспечение должного — и небывалого для Аурелии — снабжения.
