Два удивленных взгляда, поднятая бровь…
— Вашу переписку с провинциями, Ваши Высочества, мы перехватывали с пятого на десятое. Ваша переписка с Триром попадала к нам полностью, как нарочно. В какой-то момент это меня обеспокоило, я рискнул своими людьми по ту сторону границы и убедился, что иных каналов связи у вас нет. Впрочем, в виду последних событий, я не уверен, что моим людям в Трире можно доверять.
— Не судите их строго, господин канцлер, — у Ее Высочества не по возрасту звонкий и чистый, девичий голос. — Мои люди в Трире тоже ничего не знали о тройственном союзе. Или не сочли нужным мне сообщить.
Не сочли. Может быть, рассчитывали, что королевская кровь защитит «святую Урсулу». А, может быть, в качестве мученицы она им подходила больше…
— Последнее меня бы не удивило, — добавила Урсула, — Многие у меня на родине не видят в убийстве и предательстве греха, ведь праведник будет только рад послужить Божьему делу, а неправедный и так обречен, ибо «возмездие за грехи — смерть».
«Послание к ромеям», глава 6, стих 23, - механически отметил д`Анже; что ж это за день такой…
— Если Господь решит поразить огнем город Трир, — нежно улыбнулась принцесса, — он не найдет в нем даже такого праведника, каким был Лот — пьяница, согрешивший с собственными дочерьми.
Что на это отвечать?
— Когда я понял, что вы фактически открыли для меня свою трирскую почту, я просто не знал, что думать, — продолжил канцлер, — но тут граф де ла Валле обратил мое внимание на то, что за все эти годы ни вы, Ваше Высочество, ни Ваша досточтимая супруга ни разу, нигде, ни при каких обстоятельствах не сказали доброго слова о порядках наших соседей. Не ставили в пример даже ревность в вере.
Два кивка. Одинаковых, одновременных.
— Я стал следить за тем, кто и когда… покидал ваш круг. И понял, что за последние три года при разных обстоятельствах погибло поразительно много поклонников… франконского образа мыслей. И, если бы у меня были сомнения, последний инцидент с флиртом, скандалом и последующей дуэлью развеял бы их окончательно. Простите меня, принцесса, но пятно на вашей репутации было бы мне полезно, поэтому вас не выпускали из виду ни на минуту. И я точно знаю, что до попытки пригласить к себе Марка де ла Валле вы не интересовались ни одним мужчиной, кроме вашего мужа, а ваш муж проявлял поразительное отсутствие чего бы то ни было, напоминающего ревность. Когда он вдруг углядел в сравнительно невинном разговоре покушение на вашу честь, поднял шум и натравил на де ла Валле очередного северянина из числа особо ревностных, я был вынужден сделать выводы.
