А Кэт?
Перед тысячью бурь и тысячью штилей прошла буря и наступил штиль, которые оставили глубочайший след в его жизни.
— Это он, Кэт! — услышал он разносящийся ранним утром над палубой свой голос. — Это тот корабль, на котором мы поплывем, когда пожелаем!
И они снова отправились в путешествие. Кэт, как какое-то чудо… скольких… чуть больше двадцати пяти лет, а он уже давно за сорок, но не старше ребенка. Он взял ее за руку, и они пошли вверх по мосту. Тогда Кэт с легким колебанием обернулась лицом к холмам Сан-Франциско и сказала вполголоса, ни и кому не обращаясь:
— Никогда больше я не ступлю на сушу.
— Прошу тебя, не говори так!
— О, да, — настаивала она тихо. — Это будет очень долгое путешествие.
И на миг он почувствовал только сильный скрип корабля, как будто судьба вернулась во сне.
— Почему ты сказала это? — спросил он. — Это нелепо.
Кэт прошла вперед и ступила на корабль.
Отплыли они той же ночью от Южного острова: молодой муж, похожий медлительностью на черепаху, и молодая жена, подвижная, как саламандра, что танцует в огненной печи камбуза в августовские жаркие вечера.
Потом, в середине плаванья, над кораблем опустился штиль, подобно огромному теплому дуновению, что испускает парус в печальном, но спокойном вздохе.
А может быть, это был вздох его или Кэт, которая поднялась на палубу, чтобы послушать.
Но ни одна мышь не пискнула среди канатов, ни единого звука не издавали паруса, и ни разу по палубе не шлепнула босая нога. Видно, корабль был околдован. Наверное, поднимающаяся Луна изрекла свою серебряную мысль — «покой».
Моряки, окаменевшие на своих местах от заклинания, не обернулись, когда капитан и его жена отошли от релинга, потому что настоящее превратилось в вечность.
Тогда, как бы прочитав будущее в зеркале, пленившем корабль, она жарко воскликнула:
— Никогда не было более красивой ночи, не было двух более счастливых душ на лучшем, чем этот, корабле. О, мы можем оставаться тут тысячу лет, настолько это прекрасно. Это наш собственный мир, в котором мы сами создаем правила и живем, повинуясь им. Обещай, что никогда не позволишь себе умереть.
— Никогда, — ответил он. — Но почему ты говоришь это?
— И меня заставь поверить в это.
Тогда он вспомнил и рассказал ей легенду, в которой говорилось об одной умной и красивой женщине, которую стали ревновать боги. И однажды они сделали так, что она оказалась в море, на корабле, и никогда не могла уже достигнуть суши, потому что земля обременит ее своей тяжестью, она ослабнет от чрезмерных познаний, бессмысленных путешествий и бурных волнений, и это погубит ее. А если она останется в море, то будет жить вечно, молодая и красивая. Эта женщина плавала много лет и множество раз проплывала мимо острова, на котором жил, старея, ее любимый. Много раз она звала его, хотела сойти на берег. Но он боялся гибели любимой и всегда отказывал в ее просьбе. И тогда она решила сама сойти на сушу и прийти к нему. Они провели вместе одну ночь, ночь красоты и дурмана, а на восходе солнца он увидел рядом с собой старуху, сморщенную, как увядший лист.
