Она была старомодна и гордилась этим. Она не собиралась отрицать того, что он привлекателен, ну так и что? Она все время встречала в Нью-Йорке привлекательных мужчин, и даже если они не были такими мачо как Малкольм, среди них было несколько действительно сильных парней. Сила всегда заводила ее больше, чем молчаливые взгляды, но она с легкостью отделывалась от мужчин, пытавшихся быстро добиться ее. Большинство мужчин, которых она встречала, были чрезвычайно примитивными. У нее не было секса три года, потому что она нуждалась в чувствах, если не в любви, для близости. У этих сильных парней не было чувств или любви, у них были победы.
Это звучало ужасно знакомым.
Клэр не хотела более думать об этом кратком, зажигательном акте вторжения и об экстазе. Если она подумает, во рту у нее опять пересохнет и сердце начнет стучать с еще более дикой скоростью. Впрочем, ей лучше подумать об этом и приготовится к его наступлению. Он все еще хотел ее. Это было более чем очевидно. Она чувствовала каждый его взгляд в свою сторону. Его чувственность и желание исходили от него жаркими, осязаемыми волнами. Он был собственником. Он сказал Ройсу держаться подальше. Она не собиралась идти на компромисс со своей моралью или стандартами — или с мечтами — только потому, что она застряла в Средневековье. У нее никогда не было случайного или бессмысленного секса. Никогда. У нее было две связи. Она влюбилась, когда училась на втором курсе в Барнарде, но другой ее роман был более прохладным. Она хотела, чтобы это стало любовью, но вряд ли оно было таким и, в конце концов, она отступила.
А возможно это была часть проблемы. Он сразу заметил, как ее тело жаждет секса. Будучи грубым и неотесанным, он высказался откровенно. Что он сказал? Он назвал ее «голодной». Несомненно, он попал в самую точку.
В следующий раз, когда они будут разговаривать, ей надо определить границы и создать некоторые правила. Она была очень одинока в его мире. Раз он вождь клана, то он привык всегда делать, что хочет и когда хочет. Клэр знала достаточно об устройстве и культурной жизни горных кланов, чтобы знать, что лэрд был богом и королем, судьей и присяжным, полицейским и военачальником. Его слово было законом и это не оспаривалось.
Ее сердце тревожно забилось. Она вспомнила, как отбивалась и проклинала его, ей надо было лучше соображать. Она не узнавала себя, но понимала. Может он и заслужил это, но это не неважно. Она не знала его, и то, что он хотел защищать ее, не имело значения. Безусловно, здесь он был лордом, и ей лучше ублажить его, если она сможет. Так или иначе, она была в глубоком дерьме.
