Ели, пили, пировали, туш не молкнул громкий, на штанах у всех министров лопались тесемки.
Ели мясо, пили вина из сосудов ценных; на пол пуговицы градом падали с военных.
Гости, пляшучи, в подметках протирали дыры, бим-бам-бум! - пальбе бутылок вторили мортиры.
Кто там был, напился в стельку вот как славно пили! По домам их штабелями слуги развозили.
Песнь вторая Хозяйство
Под высокою горою низкая бывает. Кто оркестров не имеетна губах играет.
И пока гудел, как улей, княжий двор, пируя, бог Перун до поздней ночи клял судьбу лихую:
"Кто хлебнуть желает горя лезьте в шкуру божью, восхваленье службы этой пахнет явной ложью.
На заре возись с росою, облака раздвинешь, месячишко в хлев загонишь, в солнце дров подкинешь;
спрячешь в куль ночную нечисть духов и чертяток; "цып-цып-цып!" - домой покличешь звездочек-цыпляток.
Каждой пташке, каждой твари, будь то слон иль мошка, должен бог чуть свет насыпать снеди из лукошка.
А едва проснутся люди полное мученье! У меня от них нередко головокруженье...
Если вечно муху в ухе вам терпеть пришлось бы, вы бы знали, что такое человечьи просьбы!
Все ко мне! А сколько жадных, сколько ненасытных! Ошалеешь - не запомнишь разных челобитных...
Тот хворает, та бесплодна, тот опух с мякины, те хотят, чтоб поломал я ткацкие машины;
тот желает, чтоб хранил я луг ему и поле, тот велит, чтоб оказал я помощь при отеле;
для того, кто лен посеял, нужен дождик частый; а для тех, кто сено коситчтобы день был ясный.
Этим жарко, те озябли, просят что попало! Те - чтоб жито дешевело, те - чтоб дорожало,
В том, что старых баб я создал, каюсь непрестанно. Как бы вас не истребил я, поздно или рано!
Разрази вас громом, право, дьяволовы дети! Хуже козочка доится значит, бог в ответе...
Чуть б хозяйстве неполадки прибегают к небу, словно бог любой старухе отдан на потребу.
Там подмокло, там пожухло, там рассохлась бочка, там испортили здоровье ты лечи, и точка;
тот мне голову морочит хочет свадьбу справить, а другого я обязан от жены избавить;
тот, чтоб выиграть в рулетку, мне подарки носит, тот, чтоб выручить страховку, в ночь пожара просит.
Ах вы шельмы! Если б не был я подобным быдлом, вас, как порченую сливу, сделал бы повидлом!"
"Галицийским"* нос заправив, бог чихнул, как пушка. На земле грозу и ливень вызвала понюшка.
Право, Вашек!** в роли бога взвоешь поневоле: ведь в сравненье с этим Бриксен пустяки, не боле!
