Такового он увидел в Степане Егорыче. В первый же раз, выписывая Степану Егорычу накладную на восемь кило пшеницы и бутылку подсолнечного масла, Андрей Лукич пространно изложил ему свой взгляд, чего на самом деле хотел Черчилль, а чего Рузвельт, и почему они тянут с открытием второго фронта.
Степан Егорыч был не силен в международных делах, хотя в госпитале прилежно читал газеты и слушал беседы политинформаторов. Министры и президенты были от него далеко, за их замыслами и кознями ему было все равно не уследить, он просто верил, что Сталин и правительство не промахнутся, где надо, не дадут Гитлеру вывернуться, за беды, какие от него произошли, расчет с ним будет полный, как того ждет и хочет пострадавший советский народ. С Андреем Лукичом ему было интересней говорить о вещах более близких, из той жизни, что была вокруг и его касалась: возьмутся ли в МТС отшлифовать для мотора коленчатый вал и отлить баббитовые подшипники, сколько придется платить и есть ли чем заплатить у колхоза. Остальное он сделает все сам, а вот коленчатый вал – это только в мастерской можно…
Степан Егорыч задумал восстановить мельницу.
Деревянные ее стены зияли щелями, сквозь них и худую крышу внутрь намело снегу. Степные ветры так продули ее, что начисто пропал мучной дух, каким еще издали пахнет каждая сельская мельница. Она выглядела мертвой, неспособной ожить вновь.
Но Степан Егорыч обследовал жернова, веретено, на каком вращается верхний камень-бегун, все прочие ее части, и решил, что если подладить, поправить кое-что, смазать – мельница пойдет и даст добрую муку. Главная неполадка была в двигателе – старом моторе, снятом с трактора и закрепленном на кирпичном фундаменте. Нутро его так износилось, что ни к какой службе он был негоден; даже если бы удалось его запустить, вышли бы только стук и гром и полное разрушение.
– Давай, чини, если можешь, – согласился Дерюгин. – Будем тебе начислять, что положено. Мельница эта на семь деревень одна.
Никакого инструмента Степан Егорыч на мельнице не нашел – ни молотка, ни зубила, ни гаечных ключей, все куда-то подевалось, как осталась она одинокой. Но Степан Егорыч знал – если хорошенько поискать, нужное найдется. Не так уж и много было ему надобно.
И верно, в один день собрал он ключи всех размеров, всякий подсобный инструмент. Одно отыскалось в кузне, другое в колхозной кладовой, третье – у людей в домах. Несли даже сами, что казалось годным: мельница всем была нужна.
