Римма Алексеевна наконец открыла дверь. Она была в цветастом халате, успела собрать волосы, даже застелить постель. Посторонившись, она пропустила обоих мужчин в свою комнату. Кроме кровати, здесь стоял небольшой круглый столик, четыре стула, трюмо, зеркало, тумбочки, шкафы. Римма Алексеевна занимала самую большую комнату в правой части здания.
– Садитесь, – показала она на стулья вокруг стола и сама первой села, глядя на сына.
– Что случилось? – спросила мать. – Ты сегодня плохо выглядишь. Неужели поругались с Викторией?
– Мама, ну когда мы с ней ругались? – развел руками Горбовский. – У меня просто болит сердце.
– У твоего отца никогда не болело сердце, – строго заметила Римма Алексеевна.
– Хотя он и умер от инфаркта, – вставил Горбовский.
– Это разные вещи, – прервала его мать, – отец умер, когда ему было уже под семьдесят. А тебе только сорок шесть. В твоем возрасте он не жаловался на сердце. И только потому, что у него была хорошая жена.
– Безусловно, – кивнул Роман Андреевич, – я никогда с этим не спорил.
– Скажите, молодой человек, сколько вам лет? – спросила она, обращаясь к Дронго.
– Сорок два, – ответил он.
– У вас болит сердце? – уточнила она.
– Иногда болит, – признался Дронго, – я даже однажды попал в больницу.
– Это потому, что вы ведете нездоровый образ жизни, – строго сказала она, – вам нужно перейти на диету и больше бывать на свежем воздухе.
– Вы абсолютно правы. – Он уже знал, что с ней лучше не спорить.
– Мама, мы завтра поговорим о диете, – пообещал Горбовский, – а сегодня у нас к тебе важное дело. Ты помнишь, несколько дней назад ты просила меня купить тебе журнал «Лица».
– Какой журнал? – нахмурилась старуха. – Ничего я не помню.
– Ну как же не помнишь, – занервничал Роман Андреевич, – ты постарайся вспомнить. Журнал «Лица». Тебе рассказывала подруга, что там опубликовали и мою фамилию в списке ведущих бизнесменов страны. Ты меня просила купить и привезти тебе этот журнал. Теперь вспомнила?
– Конечно, вспомнила, – оживилась она. Когда речь шла о ее старшем сыне, она сразу вспоминала любые подробности. Старуха в последние годы жила только своей семьей и более всего гордилась успехами своего старшего сына. Может, поэтому она так недолюбливала его супругу, считая, что и вторая жена ее старшего сына не достойна такого сокровища, как Роман. Виктория не могла понять, что это не просто материнская ревность, а огромная, всепоглощающая любовь матери к своему сыну, которая становится единственной страстью в ее возрасте.
