Торин же решил явить нам чудо хождения по воде, разулся и принялся переходить от одной волны к другой, покуда не угнездился на камне. И Вовочка, пораженный сим чудом, тотчас же разулся тоже и направился к Торину, после чего хитростью, интригами и ложью (ибо подкуп был бы здесь неуместен) согнал Торина с нагретого камня, чтобы устроиться там самому.
И засели мы у костра, раскупорили напитки и постарались забыть о позоре, который уготовила для нас комсомольско- пионерская дама-терминатор на завтрашний день, и для того выпили напитков всяких немало. Торин же с отрешенным видом странствовал по тропинке туда и сюда, но у костра, где драли мы глотку под гитару, не останавливался, ибо не употребляет он напитков и не любит шумного веселья, предпочитая вместо того наслаждаться природой.
И спето было немало дивных и иных песен.
И еще несколько отважных рыцарей отправились на покорение высоких заброшенных башен и покорили их числом две, отчего возвратились к костру воодушевленные и похвалялись этим подвигом шумно; другие же не понимали, чего ради стоило куда-то лазить.
30 июня
ЧУДО УМНОЖЕНИЯ ПОДУШЕК И ПОЛОТЕНЕЦ. - И было явлено нам некое чудо, еще раз подтвердившее святость великомучеников тихвиенских, общим числом двадцать (а на самом деле двадцать один, о чем будет рассказано в ином месте, ибо это тоже было чудом). Когда вселялись мы в общежитие, рыжая тевтонская морда назначила старшим по группе видного писателя Елену Хаецкую, свалив на нее всю ответственность за проблемы галантерейные и низведя демиурга до уровня банальной кастелянши. Прочая же тусовка с радостью восприняла это, ибо кому-то иному надлежало заботиться о простынях, полотенцах, подушках и прочем дерьме, а тусовке оставалось только проявлять безответственность и кобениться, например: "Лично я привык(ла) спать в спальнике, зачем я буду брать простыни, а вот от подушки не откажусь..."
В результате полусонная тормозная вахтерша вкупе с озверевшей кастеляншей (она же - видный писатель) составили какую-то филькину грамоту, и подмахнула писательница Хаецкая грамоту сию, презрев все наставления многоопытной крестной своей, которая по лагерному опыту (времен культа личности) знала твердо и знание это крестнице своей передала: ничего никогда не подписывать. Но столь утомлена была писательница Хаецкая, что позволила взять себя измором и подписала бумагу сию.
Однако вознаграждены были мучения эти, ибо в момент сдачи белья, подушек и прочего дерьма произошло чудо умножения. Ибо по ведомости значилось 19 наволочек, 20 подушек, 20 одеял, 15 простынь, 15 пододеяльников и 20 полотенец, а при сдаче число подушек чудесным образом умножилось на одну, то же самое и с полотенцами; число же наволочек возросло на две; количество же прочих предметов осталось неизменным. Так истинная добродетель привела к новому торжеству и славе великомучеников.
