Мой первый бой в воздухе
И я, и Цеймер сильно страдали из-за того, что у нас не было еще ни одного воздушного боя. Каждый день мы летали по 5-6 часов и ни разу даже не увидели ни одного английского аппарата. Один только титул нашего Grossflugzeug не позволял нам сомневаться, что для любого вражеского аэроплана встреча с нами станет роковой. И вот в одно прекрасное утро, взлетев, мы обнаружили беспечный «Фарман», ведущий воздушную разведку. Цеймер тут же направился к нему, а я приготовился стрелять. Мне было интересно, что произойдет дальше, ведь я имел о воздушном бое смутное представление.
Прежде чем я смог сориентироваться, наши аппараты бросились друг на друга. Я успел выпустить от силы четыре пули и потерял неприятеля из виду. Тот повис у нас на хвосте и принялся «поливать» пулеметным огнем. Я не мог отвечать ему. У меня не было чувства опасности, так как я не имел представления, во что может вылиться результат нашего боя. Мы долго кружились, как на карусели, после чего англичанин, к величайшему нашему разочарованию, развернулся и полетел прочь.
Мы вернулись домой в прескверном расположении духа. Цеймер ругал меня за плохую стрельбу, а я его - за то, что он не дал мне стрелять.
Осмотрев наш аппарат, мы обнаружили в нем солидное число пробоин.
В тот же день мы еще раз вылетали на охоту, но безуспешно. Я чувствовал себя скверно: мне казалось раньше, что одной-двух пуль достаточно, чтобы сбить аэроплан. Теперь же я думал, что совсем наоборот, пулемет - вообще не оружие против аэроплана, и сколько по нему не стреляй, не собьешь.
Между тем в храбрости у нас не было недостатка: Цеймер был прекрасный пилот, а я неплохой стрелок. Просто перед нами стояла задача, которая актуальна для многих и сейчас,- нам нужно было научиться сбивать врага. В конце концов, летное дело должно быть изучено в совершенстве.
Сражение в Шампани
Из Остенде нас перебросили в Шампань, где начиналось большое сражение. Мы скоро убедились, что наш «сундук» был вместительным аэропланом, но ему никогда не суждено было стать хорошей боевой машиной.
Однажды я полетел на задание с Остеротом на машине, которая' была меньше нашей «яблочной баржи». В трех милях за линией фронта мы заметили двухместный «Фарман» и решили обстрелять его. Остерот ловко пристроился к нему сбоку, так чтобы я смог стрелять. Я хорошо прицелился и стал обстреливать врага. Тот, видимо, нас сначала не заметил и стал отвечать, лишь когда у меня вышла задержка с пулеметом. Впервые я наблюдал неприятельский аэроплан так близко. Я истратил свой боекомплект в 100 патронов и не поверил своим глазам, когда заметил, что вражеская машина спиралью уходит к земле. «Фарман» упал в воронку и задрал хвост к небу. По карте, он упал в трех милях за фронтом, т. е. был сбит на неприятельской территории, а в то время такие победы не засчитывались. Иначе, к моей чести, у меня было бы на один сбитый аэроплан больше. Я был очень горд своим первым успехом, в конце концов, нет дела, верят или нет.
