— Вы хотите… — начал было Т., но цыган перебил его:
— Не бойтесь, вас не отравят. Мне надо понять, что делать по поводу вчерашнего жандарма, поэтому у вас будет собственный лорд-пробователь… Вернее, барон-пробователь.
Вынув из костра горящую ветку, он поднёс её к металлической чашечке, затянулся и повелительным жестом протянул трубку Т. Тот осторожно взял её в руки и, стараясь не вдыхать чересчур много, потянул в себя густой терпкий дым. У него сразу же закружилась голова, и он вернул трубку барону.
— Ну как? — спросил барон. — О чём вы теперь думаете?
Т. открыл рот для ответа, и вдруг понял, что ответа нет.
Все мысли, только что заполнявшие его ум, разлетелись и исчезли — остался только треск сучьев в костре, запах дыма и чуть холодящий спину ветер. И ещё мелькнуло головокружительное ощущение: словно под ногой подломилась перекладина лестницы, и тело стало невесомым.
Поборов испуг усилием воли, Т. исподлобья поглядел на барона. Тот, видимо, понимал, что происходит — улыбнувшись, он затянулся ещё раз, затем положил трубку назад в футляр, указал на куклу, встал и неторопливо пошёл прочь от костра. Оставшийся в одиночестве Т. уставился на деревянного истукана.
Это было подобие деревянного Пьеро: кукла печального образа с яйцеобразной головой, поднятыми над переносьем бровями (что придавало ей комически грустный вид) и прямоугольным подвижным ртом. Её овальное тело покрывал чёрный лак; на груди были нарисованы три больших белых помпона, а длинные суставчатые руки кончались шариками, похожими на сжатые кулаки. С этих шарообразных кулаков и подвижной челюсти свисали коротко обрезанные нити. Т. разглядел выступающие из дерева крохотные металлические кольца, к которым они были привязаны: кукла, по-видимому, когда-то служила для представлений в балагане.
Вдруг одна из рук куклы пришла в движение — хотя Т. отчётливо видел, что за обрезки нитей никто не тянул. Поднявшись до уровня головы, рука приветственно помахала, затем прямоугольный рот поехал вниз, и кукла сказала:
— Коман сава, граф?
Она говорила тем же голосом, что и тень на корабле княгини Таракановой.
— Сава, — ответил Т.
— Извините за этот вид, — сказала кукла. — Но если бы я выбрал в качестве медиума кого-нибудь из цыган, у вас наверняка остались бы сомнения в достоверности происходящего. Сейчас их не будет.
— Кто вы такой? — спросил Т.
Деревянный рот куклы издал несколько сухих звуков, похожих на что-то среднее между смехом и стуком.
