Старый венгр медленно приблизил смычок к тонким струнам изящной скрипки — цвета переспелой груши, Айна осторожно коснулась чёрно-белых клавиш рояля…
Февраль.
Такие грустные дела…
Насквозь,
Она всегда насквозь права…
Я гость.
Я всё же только гость.
Мы — врозь…
Мы — врозь.
И хитрый ветер перемен…
Метёт — одна знакомая метель…
Постель.
И снегопада только шаль.
Февраль…
Слышна
Пурги мелодия в ночи…
Давай,
Давай немного помолчим.
О Вечном нам поёт пурга.
Едва…
Февраль.
И карандашик на стекле
Рисует
Имя той, что вдалеке.
Рисует…
На лице — вуаль.
Февраль….
Рисует на лице вуаль…
Февраль…
Февраль…
Песенка была очень короткой и простой, но старый скрипач умудрился превратить её в настоящий шедевр: публика зашлась в экстазе, офицеры тут же побросали своих прекрасных дам вместе с их оголёнными плечами и, неистово аплодируя, бросились к подиуму…
Только минут через десять Айна вернулась на своё место, сопровождаемая восхищёнными мужскими возгласами и завистливыми женскими взглядами.
Странно, но сброшенная туфелька вновь оказалась у Айны на ноге. Когда она только успела надеть её — в этой беспокойной чехарде?
Но успела.
Аматов, в компании с огромным букетом алых роз, появился у их столика сразу же, как только офицерская толпа успокоилась и отошла на заранее подготовленные позиции. Видимо, стареющий жуир всегда где-нибудь в кладовке держал на такой случай букет свежих цветов.
— Извините, дорогой сеньор Буэнвентура, — солидно пророкотал на немецком Аматов. — Я получил ваше письмо и очень заинтересован содержащимся в нём предложением. Извините, был занят! Надеюсь, вы разрешите вручить вашей прекрасной спутнице этот скромный букет цветов?
— Безусловно, герр Алехандр! — вежливо ответил Ник. — Познакомьтесь, это моя любимая сестра Анна!
— Соломенная вдова, — кокетливо добавила Айна, непринуждённо принимая букет. — Затерялся мой любимый муж где-то в дальних краях.
— Ваша сестра? — искренне удивился Аматов. — Позвольте не поверить. Вы — явный англосакс, возможно с примесью славянской крови. А донна Анна… Безусловно, её предками были ацтеки, возможно — народности майя.
— Мне больше ацтеки по душе, — потупив взгляд, скромно созналась Айна. — А сеньор Андрес — он мой кровный брат, названный, что иногда важней обычного родства…
После лёгкой и ни к чему не обязывающей пикировки Аматов решил поговорить и о насущном бизнесе.
— Вы мне писали, уважаемый Андрес, о вашем желании приобрести судовую партию катанной стали. Предложение, безусловно, интересное. Но вы забыли указать конечный порт получателя. Да и банковские гарантии для меня абсолютно непонятны.
