Что было дальше, Ник так и не понял: то ли заснул, то ли сознание потерял…
Ник пришёл в себя вследствие болезненного удара в бок чем-то твёрдым и ребристым. Глаза открыл, попробовал хотя бы немного определиться — во времени и пространстве. Ага, руки и ноги были крепко связаны, оружие однозначно конфисковали, а над ним стоял некто, большой и грузный.
Ник яростно потряс головой, пытаясь заставить непослушные глаза сфокусироваться на лице неизвестного. Белобрысый здоровяк лет тридцати, одетый в камуфляжные штаны и бежевую широченную футболку без рукавов, на ногах — высокие ботинки со шнуровкой.
Неужели господа «пятнистые», так хорошо знакомые по чукотским событиям, пожаловали в гости, заглянули на наш скромный огонёк?
Ник повернул голову направо: вон Банкин тяжело дышит, глаза закрыты, в уголках губ лениво пузырится жёлтая слюна, а вот у лежащей с ним рядом Нару непрерывно дрожат ресницы, щёки покрыты крупными слезами. Тем не менее — живы, слава богу! А что с остальными?
— Посмотрите-ка, мистер Браун, наш дорогой гость очнулся! — жизнерадостно воскликнул здоровяк по-английски и влепил Нику ребром ботинка по голове.
Ухо тут же наполнилось невыносимым звоном, из носа потекла тоненькая струйка чуть солоноватой крови.
— Эй-эй, капрал Кью, мать твою, потише там! — раздался скрипучий недовольный голос. — Не смей портить мне рабочую силу!
Ник снова потряс головой, дожидаясь, когда затихнет нестерпимый звон в ухе, посмотрел в сторону говорящего.
Совсем недалеко, на раскладном походном стульчике восседал странный субъект, ужасно похожий на университетского профессора: высокий — под два метра, пожилой уже, очень худой, в огромных старомодных очках, одет в синие потёртые шорты и белую футболку с непонятной эмблемой на груди.
Но что-то в его взгляде, в движениях плавных и грациозных было такое хищное и уверенное, что сразу и непреложно становилось понятно: он здесь и есть самый-самый главный.
За неимением стола «профессор» закинул свои длиннющие ножищи, на которых красовались жёлтые старые сандалии, на круп мёртвого мула.
Он внимательно изучал бумаги, извлечённые из планшетов Ника и Банкина: паспорта, записные книжки, контракты на поставку в Швецию, Норвегию и Данию судовых партий испанских лимонов и апельсинов.
На земле лежала карта, найденная на болотах у мёртвой парашютистки.
«Профессор» поднялся на ноги, небрежно бросил паспорта и прочие документы на стол, представляющий собой задницу мёртвого вьючного животного, достал из объёмного медицинского баула большой шприц и пузатую стеклянную бутыль с бесцветной жидкостью. Наполнив шприц, мистер Браун лёгкой скользящей походкой подошёл к Нару, всё ещё лежащей с закрытыми глазами, ловко сделал ей укол в правое плечо. Девушка резко дернулась всем телом и болезненно застонала. Через минуту такая же участь постигла Банкина, Гешка жалобно замычал что-то нечленораздельное, забился всем телом, выгибаясь и подёргивая руками и ногами.
