«Очень в этом сомневаюсь», – подумал я в то время, как люди на поляне радостно кричали и прыгали на месте. Только Хосе, на ходу выжимая мокрую одежду, шел по круглому берегу и бурчал себе под нос что-то нечленораздельное.
Стычка, разумеется, не могла не отразиться на нашем отбытии. Мы безнадежно задержались, да и позавтракать толком не успели, но дожидаться, пока нам подадут второй завтрак (в пылу стычки мы перевернули столы, и вся еда оказалась на грязной земле) было уже некогда. Суетящиеся женщины побросали в машины дополнительные сухпайки. Мы расселись по джипам в компании с вояками Филиппа. Мне одновременно повезло и не повезло. Вместе со мной в машине оказались Лючия, Соня и, к моему вящему неудовольствию, Хосе, всю дорогу бросавшему на меня злобные взгляды. К счастью дорога была ухабистая, поэтому Хосе цедил свои проклятия себе под нос, стараясь не разжимать зубов, чтобы не прикусить язык. Хорошо еще, что сидел он рядом с водителем и на нас оборачивался редко. Я же то и дело оборачивался на Лючию, да и она, собственно, не отворачивалась. Соня то и дело пренебрежительно фыркала. Происходящее ей активно не нравилось, но мне было все равно. Ехать рядом с Лючией было очень приятно. Изгибы ее тела были волнующими даже под мешковатым камуфляжем, не очень шедшим ее фигуре. Под ее беглыми взглядами я почему-то краснел и чувствовал себя первоклассником на первой школьной линейке, испуганным до тяжелого комка в желудке, с букетом чахлых гладиолусов, с аккуратной обидной стрижкой, открывающей оттопыренные уши.
Машины остановились у берега реки, где уже поджидали два катера, в которых копошились люди в пятнистых комбинезонах. Один из них подбежал к Филиппу и что-то зашептал ему, косясь на нас перепуганным взглядом. Филипп помрачнел, махнул рукой, и вся компания начала спешно грузиться на катера.
– Что случилось? – быстро спросила Беата.
– Мы не можем связаться с Санта-Эсмеральдой, – нервно ответил Филипп. – Это последнее селение вниз по течению. Дальше в пятидесяти милях находится Куатиба – город с населением в пятьдесят тысяч. А дальше…
– Сейвилла, – пролепетала побледневшая Беата. – Столица…
– Над Санта-Эсмеральдой ночью полыхало зарево, – ни на кого не глядя сказал Филипп. – Не думаю, что мы найдем кого-нибудь живым.
Мы переглянулись и, не сказав ни слова, вскарабкались на катера. Всеобщая нервозность передалась и нам. Я перехватил встревоженный взгляд Сони. Кристиан, все еще бледноватый, нервно облизывал пересохшие губы. Беата хмурила тонкие бесцветные брови и глядела на зеленоватую воду перед собой. Мы мчались на огромной скорости по вяло текущей реке, сминая широкие листья местных кувшинок и лотосов. Вспугнутые крокодилы, чьи плоские морды на четверть торчали из воды, ныряли вглубь или спешно ретировались в разные стороны, отчаянно виляя своими гривастыми хвостами. Мы еще не доехали до места назначения, как я почувствовал скрывающуюся за этими зелеными побегами беду и боль.
