Посмотрел направо, куда указывала ее рука. Увидел сквозь голые деревья парка стены из красного кирпича. Абсолютно точно. Когда она произнесла эти названия, бреши в памяти заполнились. Все встало на свои места. Надолго ли?
– А как мост называется? Помнишь?
– Не знаю. – Прозвучало очень неуверенно.
– Не знаешь или не помнишь? Это очень важно! – Очень не хотелось съезжать в пропасть безумия одному.
– По-моему, не знаю. Я ведь говорила. Я из другого города. Здесь главным образом перемещалась на метро.
– Так, ладно, сейчас засядем в этом парке. Перекусим. Отдохнем немного. Проведем военный совет. Выработаем тактику дальнейшего нашего продвижения. Цель – форсирование Невы. По мосту мне идти, честно говоря, страшно. С него вниз не сиганешь, в случае чего. В общем, поедим и подумаем.
Ели молча. Прием пищи стал неприятной, но необходимой обязанностью. Спасло и делало его более – менее терпимым запаздывавшее ощущение вкуса. Откусывал, начинал пережевывать пищу. Желудок соответственно вырабатывал сок, готовился к приему еды. Глотал, он получает набившие оскомину крекеры и мясной паштет. Следом приходит надоевший, хуже пареной репы вкус. Но он был не связан с самим приемом съестного внутрь. Терпеть было можно. Все здесь приходило с очень большим опазданием. За тарелку горячего супа продал бы душу дьяволу. Обед запили такой же безвкусной водой. Теперь настала пора говорить о делах наших скорбных. Чтобы продемонстрировать существование в нашем обществе, весьма ограниченном, наличие демократии и продекларировать равенство полов, обратился к Наташе, как бы отдавая инициативу в принятие решения:
– Как думаешь, будет лучше перебраться через реку?
– Юра, ты же сам говорил, что по мосту идти опасно. Значит, придется идти по льду.
Ни как она не хотела брать обязанность, даже совещательного голоса.
– Да, по льду. По тонкому льду, – вздохнул я. Если бы можно было не переправляться через реку, сделал бы это с удовольствием.
– Но где, по льду? По открытому пространству – спрятаться негде. Там, наверное, на фарватере льда нет. Если есть, то он действительно очень тонкий и нас не выдержит. Под мостом, та же петрушка. У опор наверняка все размыто, и толщиной он там, как папиросная бумага. Ну, у тебя есть какие – нибудь мысли по этому поводу?
О чем интересно думает, когда я все силы положил на алтарь успеха нашего предприятия? Что это все мне одному нужно?!
– Юрочка, не знаю. Я в этом совершенно ничего не понимаю. Давай поступим так, как ты считаешь нужным.
