Вероломные джунгары помчались к нерегилю, разматывая арканы, но тут из травы поднялся вороной конь несказанной красоты. Тарик подхватил голову врага за косичку, вскочил на скакуна-джинна верхом и был таков.
Впрочем, пообедать ашшаритам не пришлось, потому что джунгары перешли в наступление. Тогда многие поняли, что не зря Тарик гонял их на бывшем поле боя в южной долине Фейсалы — на потеху феллахам, наблюдавшим за маневрами благородных ашшаритских конников, — заставляя строиться и рассыпать строй, и снова быстро строиться, перестраиваться и разбиваться на отряды. Потому что в преддверии джунгарской атаки все сумели быстро занять свое место в боевых порядках.
Поскольку землю уже сотрясала мощная дробь копыт заходящих из степи туменов, с Тариком никто не успел толком поспорить: а нерегиль, как потом рассказывали, предложил невиданное и безумное построение. Спешенную с коней кольчужную тяжелую пехоту он оставил в центре, как ашшариты и поступали от века, — воины наклонили копья и уперли их в землю, прикрывшись щитами. За ними, как и диктовали все руководства по ведению войны, самийа расположил лучников. И резервный конный полк он поставил за ними — тут тоже все было правильно и по обычаю Аш-Шарийа. А вот далее на правое и левое крыло следовало поставить лучшие конные отряды! А что сделал нерегиль? Он усилил левое крыло вдвое против правого. И приказал — в полном противоречии с собственными прежними умозаключениями — левому крылу наступать клином, прорвать вражеские порядки и атаковать джунгарские резервные полки под ханскими тугами. Впрочем, следуя разумному обычаю, он поставил по два отряда на каждый из флангов — пока передний атаковал, второй оставался прикрывать пехотинцев.
Но, видно, Всевышний благоволил ашшаритам в тот летний день, и все сделалось по слову нерегиля. Джунгарам вышли в тыл, рассекли их войско на части, окружили и перебили до последнего человека. Халиф правоверных лично зарубил Дабачи-хана, прибавив его голову к голове его младшего брата у порога своего шатра. Впрочем, в милосердии своем повелитель верующих приказал оставить в живых женщин и детей кочевников. Да и пленных в тот день взяли предостаточно, — так что когда войску пришло время возвращаться в Аш-Шарийа, колонны рабов подняли такую тучу пыли, что казалось — войско вдвое прибавило в числе. Правда, нерегиль, в приступе необъяснимой кровожадности, приказал сжечь заживо всех захваченных в плен шаманов джунгар, как мужчин, так и женщин. Но тут с ним не стали спорить и уступили.
