— Я и без тебя знаю, что не мое! — разозлилась я. — Но на жизнь зарабатывать как-то надо?
— Как-то надо, — согласилась Юлька.
— Знать бы еще, как, — вздохнула я.
— Тем более! — встрепенулась она. — Если не можешь заработать себе на булку с маслом, дорожи хотя бы той корочкой хлеба, которая у тебя пока есть.
— Ты сама себе противоречишь, — поймала ее я, — то «делай ноги», то «корочкой дорожи».
— Вот где не надо, там ты, Маня, умная, — обиделась Юлька.
— Не без того, — я воспряла духом и тут же выключила воду.
— Только вот, если ты такая умная, — продолжила она, — то почему такая бедная?
Я вытянула из Юлькиных тонких пальцев сигарету и глубоко затянулась.
А ведь она права. Куда ни глянь, я всюду дура. Но тебе, умная моя Юлечка, я найду, что сказать.
— Не везет мне в деньгах, повезет в любви. — Я гордо улыбнулась своему отражению в зеркале и затушила Юлькину сигарету о дно раковины.
— Ё-мое, — заржала Юлька, — нашла, чем хвастаться. Твой шалашный рай — до первых холодов. А потом подует ветерок, дождик закапает — и все, дорогая моя стрекозуля, поди-ка, попляши.
— А мне все равно, — гордо заявила я, — сколько б ни было отпущено — все мое!
— Ну-ну, — усмехнулась Юлька, — посмотрим, как ты запоешь, когда тебя Савва на улицу выгонит.
— А я не доставлю ему такого удовольствия, я прямо сейчас пойду и напишу заявление.
— Ну пошутили и хватит, — попыталась остановить меня Юлька.
— Тоже мне, нашел терпилу, — слезы зазвенели в моем голосе, и я стала судорожно искать по карманам платок.
— Все! Успокойся! — снова заорала на меня Юлька. — Заявление она напишет! Да не уволит он тебя, не дергайся!
— А я и спрашивать его не стану! — завелась я. — Сколько можно? Ты в состоянии мне ответить? Сколько можно? Ну не родилась я торговкой, понимаешь? Убейте меня за это! Убейте, только не мучайте!
Если бы на мне была надета простая суконная рубаха, то для чистоты жанра на последней фразе я должна была порвать ее от горла и до пупа. Но на мне были джинсы и тонкая синтетическая водолазка, так что как я ни старалась, мне удалось только слегка растянуть ее ворот.
— Дура! — Юлька перешла на сдавленный шепот, — да может быть, он тебя и не ненавидит вовсе, а совсем даже наоборот.
— Как это? — растерялась я.
— А вот так! — выпучила глаза Юлька. — Думаешь, ему надо, чтобы ты деньги ему зарабатывала? Да плевать он хотел на твои деньги. У него этих денег как собак нерезаных. Ему внимание твое нужно и ласка.
— Чего-чего ему нужно? — не поверила я своим ушам.
