Только иногда перед ним выплывало гримасничающее лицо с лисьим подбородком и длинная кавалерийская шинель, и щеголеватое позвякивание шпор, и все, что нес за собою человек, бросивший ему под ноги память о том, что он забыл теперь или должен забыть во что бы то ни стало.
Ничего не было! Не он в пятнадцатом году в Варшаве ценою предательства купил себе жизнь, не он в Гатчинском дворце, ожидая расстрела, видел человека с черным смоляным мешком на голове, не он ушел от женщины, которую он любил, боясь, что на нее упадет черная тень от высокого помоста!
И новый Константин Шахов ничем не напоминал - не должен был напоминать того хмурого человека, каким он был до сих пор; наоборот, он скорее походил - должен был походить на того молодого прапорщика, который два года назад весело отправлялся на фронт, не подозревая, что вместо жестокой войны против Германской империи ему придется вести жестокую войну против самого себя.
...............
В канцелярии Военно-Революционного Комитета спал, протянув ноги, откинувшись головой на спинку стула, человек, которого Шахов смутно помнил: утро после бессонной ночи на двадцать шестое, чернобровый матрос и сквозь приотворенную дверь - квадратное лицо с почерневшими запавшими глазами.
Этот человек спал, - в коридоре и в соседних комнатах стоял шум и грохот, который даже мертвецу не показался бы колыбельной песней, - а он спал, бросив по сторонам руки; одного взгляда на него было достаточно для того, чтобы сказать, что время в союзе с усталостью мстит за себя, что этот человек мог бы заснуть под дулом револьвера, на полуслове приказа, от которого зависела бы его жизнь и жизнь его солдат, умирая от смертельной раны, обнимая женщину, проигрывая или выигрывая решительное сражение.
Шахов подошел к нему ближе, тронул было за плечо, но тотчас же отдернул руку.
Телефон, неожиданно и глухо забарабанивший под грудой бумаг, наваленных на письменном столе, - помог ему.
Человек поднял голову, обвел комнату слепыми от сна глазами и схватил телефонную трубку.
- Слушаю!
Видимо никто не ответил; он сразмаха бросил трубку и обратился к Шахову.
- Кто и откуда?
- По приказу Штаба Красной Гвардии откомандирован в ваше распоряжение.
Квадратное лицо сморщилось, руки потащили из кармана платок и вытерли рот и глаза.
- Не помню. Для какой цели откомандировались?
- Как специалист по военно-инженерному делу, на ваше усмотрение.
- Ага, знаю! Вы тот самый инженерный офицер, о котором мне давеча говорил кто-то на заседании.
