Лидочка и сама не знала точно, какому департаменту подчиняется институт, и продолжала молча печатать: "…Как и было указано, пресечём случаи саботажа и заставим служащих соблюдать революционный порядок…" Иван Григорьевич в смятении двинулся по лестнице вниз, к выходу, однако у самых дверей его остановил пожилой матрос с перевязанной головой.
– Стой, братишка, выпускать-то никого и не велено. Ты иди, работай себе, служи, а я туточки постою…
Пришлось подняться назад. В махорочном тумане прохаживался комиссар.
– Вы, молодые люди, нашим ребятам помогите освоиться. Получен приказ – здесь у вас порядок навести, чтобы, значит, никакого саботажу. А то у меня разговор короткий, – татуированная рука похлопала по кобуре. – И никаких, значит, отлучек. Работать до восемнадцати ноль-ноль. А ты, – комиссар ткнул пальцем в Ивана Григорьевича, – ты, я вижу, тут главный… Ты передашь дела ему. Нечепуренко, принимай дела!
Перед Иваном Григорьевичем вырос тот самый молодой матрос, который только что диктовал Лидочке письмо.
– Идем, батя, только без глупостей…
В привычной обстановке Иван Григорьевич почувствовал себя несколько уверенней и язвительно заметил:
– Вы, кажется, не очень-то грамотны?
– Не очень, – согласился Нечепуренко, – но работать будем. Показывай, батя, где у тебя какие тут дела. Это что за бумага?
– Это пояснительная записка к проекту здания автоматической телефонной станции… – Матрос кивал. – Здесь перечень импортного оборудования… Здесь вот приказ директора о повышении качества проектных работ… Протоколы мероприятий по выполнению…
Резко зазвонил телефон. Иван Григорьевич протянул было руку к трубке, но вдруг ухмыльнулся и показал глазами на аппарат:
– Прошу!
Матрос уверенно снял трубку.
– Слухаю!
– Иван Григорьич, ты?
– Вам кого, товарищ, надо?
– Э-э-э… мне Седловского, – прогнусавила трубка. – А с кем, собственно, имею честь?
Матрос прикрыл рукой микрофон.
– Седловский – это ты, батя?
– До сегодняшнего дня был я, – саркастически заметил Иван Григорьевич. – А теперь, как мне было сказано, начальником отдела будете вы. Говорите!
Матрос крякнул и неуверенно заговорил в трубку; – Я теперь буду вместо Седловского. Моё фамилие Нечепуренко. Говорите, чего надо!
– А где Иван Григорьевич? Я, собственно…
– Вы по делу звоните, товарищ, или как? Русским языком говорю, я тут пока начальник. Чего надо?
В трубке послышалось неясное бормотание, затем:
– Из милютинского филиала беспокоят. Вы не могли бы по девятьсот девятнадцатому договору мне сметную калькуляцию поквартально на этот год продиктовать? И что уже опроцентовано…
