— Вот и хорошо. По крайней мере нам еще минут десять не помешают.
— Ты надеешься, что в такой толпе мы сможем остаться одни? Смею я ли надеяться, что ты собираешься со мной пофлиртовать, дорогая? — Инее снова рассмеялась и игриво ударила Рафаэля по руке веером. — А как к этому отнесется твой последний кавалер? Не получу ли я нож в спину в каком-нибудь темном закоулке?
— А почему бы тебе и не подраться, чтобы заслужить мою благосклонность? — Инее и не думала отрицать, что у нее есть любовник.
Он ответил так, как она и ожидала:
— Всегда с удовольствием.
Она хотела ответить что-нибудь в том же духе, но почувствовала, что он вдруг потерял к ней интерес. Обернувшись, она посмотрела туда, куда был направлен взгляд Рафаэля.
Толпа расступилась, и по образовавшемуся проходу шла молодая девушка. На ней было простое черное платье и почти никаких украшений, но в свете люстр ее волосы сверкали, словно золотые.
— Она прекрасна, — сказала Инее. — Ты с ней знаком?
Рафаэль молча кивнул. Он надеялся встретить здесь Дезирэ, но ее появление поразило его словно удар грома. Восторг и желание, охватившие его, были столь сильны, что он чуть не задохнулся.
Очнувшись, он извинился перед Инее и пробрался сквозь толпу.
— Добрый вечер, мадемуазель.
Дезирэ мгновенно обернулась.
— Я не ожидала вас здесь встретить.
Рафаэль поднял ее руку и прикоснулся к ней губами.
— Надеюсь, это не испортит вам вечер. — Он опустил руку и отступил на шаг. — Вы пришли одна?
— Я решила, что нет необходимости в сопровождающем. Здесь я среди друзей.
— Вы чувствуете себя чужой в этой стране, — сказал он без всякого выражения.
— Это вопрос или утверждение? Впрочем, не утруждайте себя ответом. Я слышала, как меня называли француженкой, и это отнюдь не было комплиментом.
— Возможно, вы предпочитаете считать себя просто посторонней. Так проще. Это позволяет вам считать чужой страну, хотя вы и находите ее интересной.
Дезирэ прикусила губу. Как она могла забыть, какой он проницательный!
Однако ничего другого она не забыла. Он все так же высок и строен, так же невероятно мужествен. В черном камзоле и белоснежной рубашке он выглядел настоящим аристократом и был поразительно красив.
В наступившей паузе, последовавшей за его замечанием, он позволил себе получше ее разглядеть. Она немного похудела, но была все так же прелестна. Простое платье подчеркивало изящество ее фигуры, и Рафаэль вдруг ощутил прилив желания.
Но, посмотрев ей в глаза, он увидел в их бездонной глубине такую растерянность, что устыдился своего внезапного сладострастия.
